Вкус твоих чувств.

— Хорошо, что понимаешь. Как считаешь, чем тебя нужно пороть? — не удержавшись, вновь зашла ему за спину и потянула за волосы, вынуждая запрокинуть голову вверх и смотреть мне в глаза.

От моего вопроса на его лице на краткий миг отразилось возмущение. Ну да, подчиняться он еще согласен, но самостоятельно выбирать орудие наказания… Тем интереснее!

— Плетью? — уточнил он, справившись с собой.

— Возможно. Но знаешь, мне кажется, это как-то скучно… Как на счет розог? — подмигнула заговорщицки, вдоволь насладившись смятением на лице моего недоэльфа.

Отпустив волосы, вновь стала перед ним. Полюбовалась еще несколько секунд, выдерживая паузу.

— Но вот беда — я заранее не заготовила. Тебе придется сейчас пойти в наш университетский парк и нарезать там побольше крепких прутьев. Держи, — и я с радостной улыбкой вручила ему небольшой нож.

Замешкавшись, он взял его слегка подрагивающими пальцами. Растеряно поднял на меня глаза, в которых уже начинало кипеть возмущение и такая типичная для Кайла злость. Я уже даже успела соскучиться по этому взгляду.

— То есть, я должен сейчас сам пойти в парк, нарезать прутьев и с этой охапкой вернуться обратно? У всех на виду? Госпожа… — процедил он сквозь зубы.

— Именно! — улыбнулась ему в ответ и, словно невзначай, скользнула взглядом к столу, где лежал тот злополучный чертеж.

Кайл тоже машинально туда посмотрел, и на его лице вновь появилось виноватое выражение.

— Я все понял, госпожа. Я пойду? — тихим голосом, глядя в пол.

— Футболку только надень, нечего голым торсом сверкать. И за ежиками разными там по кустам не бегай. И да, иди, — ухмыльнулась, предвкушая более чем интересный вечер.

Кайл

***! Вот почему нельзя просто разложить меня, где хочется, и выпороть, вымещая злость за испорченную работу?! Да даже трахнуть после этого особо изуверским способом! Понимаю, сам виноват, заслужил. Уже даже настроился на такой исход событий. Но неееет! Ей еще нужно сначала вынести мне мозг своими каверзными провокационными вопросами, и унизить!

А я при этом радуюсь, как придурок, что она не собирается меня продавать! И сам буду резать эти демоновы прутья, которые потом об мою задницу и обломают. Еще и идти обратно через весь студгородок, чтоб каждый видел!

Понятно, что рабы часто получают за что-то и это в порядке вещей. Но одно дело догадываться, что кого-то когда-то выпороли, без подробностей, и другое дело — вот так!

Я довольно быстро нарезал необходимое количество веток и поспешил обратно, стараясь ни на кого не смотреть, но то тут, то там все же натыклся на насмешливые взгляды. Краска бросилась мне в лицо, но все, что мог сделать — лишь ускорить шаг.

В комнату Ланы вернулся уже доведенный до точки кипения. Она, так и не сняв это свое донельзя сексуальное платье, сидела на краю кровати, покачивая одной ножкой. При виде меня обрадовалась, улыбнулась своей фирменной улыбкой хищницы.

С одной стороны, я должен радоваться, что ее гнев сменился вот таким настроением. А с другой — еще неизвестно, что для меня хуже. Теперь будет развлекаться до полного своего удовлетворения.

— Замочить бы их… Но это опять ждать. Ладно, так справимся, правда же? Раздевайся, — и она мне подмигнула.

Стараясь совсем уж явно не показывать свое раздражение и возмущение, снял одежду. Подумал о злосчастном чертеже, над которым Лана трудилась практически весь день. Почувствовал острый укол вины, вытеснившей все остальные чувства. Так-то лучше, за свои поступки нужно отвечать в любом случае.

— Отлично. Теперь подойди к столу… — скомандовала Лана, я бросил на нее вопросительный взгляд, — да-да, к тому самому, за которым я сегодня, как оказалось, зря потратила несколько часов своей жизни… — не упустила возможности напомнить о моем проступке, — ложись на него животом, руками возьмись за противоположный край и не отпускай, пока не разрешу.

Я выполнил все в точности, как она сказала. Услышал ее тихие шаги и почувствовал ладонь, как всегда прохладную, на своей заднице. Лана уже практически привычным жестом немного рассеянно нежно погладила, заставив меня невольно вздрогнуть. Никак не привыкну к ее привычке использовать ласку во время строгого наказания, заставляя и страшится его, и, совсем чуть-чуть, желать этого…

Как раз последовал традиционный вопрос о причине моего наказания. А то и так непонятно! Потому что я придурок, которому не сидится на месте. Но вслух, конечно же, промямлил что-то об испорченном чертеже.

— А еще ты так и не запомнил, что вещи хозяйки без разрешения трогать нельзя. Одно дело — сдвинуть что-то при уборке, и другое — нагло лезть в мои вещи. Вот как раз с этим сначала и разберемся, — и по моей правой ягодице пришелся обжигающий удар. Сразу же для синхронности досталось и второй.

Но это точно не розга. Вообще не мог узнать, что это. Удары получались довольно болезненными, но терпимыми. Да и звук шлепков звучал немного непривычно. Лана передумала на счет орудия порки?