Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга I

В полицейском участке Соланж миновала и пресс-службу, и регистратуру, где дежурили по ночам репортеры в ожидании возвращения патрульных. Она отправилась прямо в помещение для инструктажа, к столу Нила Конроя, который начал качать головой, как только ее заметил.

— Барендис, выметайся отсюда, — страстно выпалил он. — Ты же знаешь, что я не могу с тобой говорить. — Он был слегка сутулым, слегка потрепанным: его возраст приближался к сорока годам, и эти годы давали о себе знать.

— Еще как можешь, здесь или у себя дома, дядюшка. Ты же знаешь, что тетя Мелани меня не выгонит. И если мне не расскажешь ты, расскажет она. И не нужно уверять, что ты не делишься с ней результатами расследования, еще как делишься. — Соланж устроилась на старом стуле, который отполировали сотни посетителей и жертв преступлений. — Убийства. Что происходит? И почему ДНК недостаточно? Его же можно выделить из крови.

— У тебя слишком длинный нос, Барендис, это не доведет тебя до добра.

— Нужно же девушке зарабатывать себе на жизнь. — Хмурый прием ничуть ее не беспокоил.

— Ладно, но хоть раз в жизни прояви здравый смысл и держись подальше от этого дела. Ради своей же безопасности. Мелани со мной согласится, если ты ее спросишь. — Конрой был серьезен. — Этот убийца охотится только на женщин, только в возрастной группе от двадцати пяти до тридцати, перерезает горло, режет тела, а затем поливает место преступления коровьей кровью. Основное ты уже знаешь.

— Режет — ножом? — спросила Соланж, вытаскивая блокнот и ручку. О том, что в кармане плаща уже работает диктофон, она говорить не собиралась.

— Прекрати, Барендис, — устало сказал Конрой. — Терпеть не могу твоих подначек.

Она покачала головой.

— Значит, не ножом, но горло перерезано? У всех пяти жертв?

— Что тут скажешь? Парень любит кровь, и чем ее больше, тем ему лучше. — Конрой явно был в отчаянии. — И не смей об этом писать.

Соланж пожала плечами, ее глаза сияли.

— Ничего не могу обещать, но я искренне постараюсь не доставлять тебе проблем.

— Меня беспокоит то, что ты можешь нажить проблемы. Я не шучу, Соланж. И не пытайся влезть в это дело, ты вполне можешь стать следующей жертвой.

— Не ножом, но режущим предметом, наверняка, — продолжала Соланж, никак не реагируя на предупреждения. — Кинжал — да, я знаю разницу между ножом и кинжалом — кортик или трехгранник… нет.

Конрой протяжно вздохнул.

— Если ты дашь мне слово не трепать Мелани нервы, я расскажу тебе, что думают о ранах наши медики, но не добавляй это в статью, иначе помешаешь расследованию.

Соланж села, как примерная школьница, и уставилась на Конроя честными глазами.

— Обещаю.

— Это какой-то изогнутый меч — сабля, скимитар, катана или что-то типа этого. А может, средневековый молот с длинным крюком на навершии, пока сложно определить это точно. Слишком много повреждений. — Они понизил голос и побледнел.

— Это действительно так… — Она успела остановиться и не ляпнуть первое, что пришло в голову.

— Жутко, — закончил Конрой.

— Боже, мерзость какая. Жаль, что нельзя об этом писать.

— Только попробуй, и у тебя заберут удостоверение журналиста до тех пор, пока мы не поймаем этого парня.

— Ты же знаешь, что не получится. Тетя Мелани тебе не позволит. — Она нахально улыбнулась.

— Может, ты и права. — Конрой откинулся на спинку стула. — Но это ничего не меняет. Пусть Фиск и медэксперты делают свою работу, а ты попридержи пока язык. Если не будешь играть по правилам, обломаешь нам все расследование и из-за тебя могут погибнуть люди.

— А именно — женщины, — поправила Соланж, ерзая на неудобном стуле. — Я пока что помолчу, но пообещай, что я первой узнаю все новости по делу.

— Обещаю. Ты же знаешь, что я сразу же тебе позвоню.

— Ага. Иначе тетя Мелани…

— …сделай одолжение, не продолжай.

Ресторан оказался фешенебельным, с приглушенным золотым освещением вместо привычных ламп дневного света, с тяжелыми портьерами и драпри, серебряными приборами, крахмальными скатертями, китайским фарфором и австрийским хрусталем. Соланж, в своем втором лучшем коктейльном платье — дизайнерская работа, косой разрез, кобальтово-синий цвет, и рукава «летучая мышь» ей очень нравились, — изо всех сил пыталась не показать, насколько ее впечатлило шестистраничное меню. Оторвавшись от изучения блюд, она подняла взгляд на пригласившего ее и спросила:

— Почему вы передумали, граф?

— Насчет интервью? — Собеседник вел себя крайне современно и утонченно.

На нем был шелковый черный костюм, явно сшитый на заказ, белоснежная шелковая рубашка, винного цвета узорчатый галстук с заколкой, которая подходила к запонкам: белое золото со вставками почти черных сапфиров.

— Да. — Соланж покосилась на приближающегося официанта. — Что вы с этого получите?