Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга II

После этого коллекционер заплатил мастеру половину стоимости инструмента, вторую половину обещав отдать после доставки, и шестичасовым утренним рейсом вылетел обратно в Новую Англию. Ему оставалось только ждать, что скрипичных дел мастер на самом деле справится с заданием. На самом деле — как человек, чьи разум, сердце и многочисленные внутренние демоны находились в состоянии постоянной войны — коллекционер втайне даже желал,чтобы мастер сделалошибку, проигнорировал самые важные детали инструкций или чтобы скрипка была выполнена идеально, но потерялась при доставке, нарушив его планы. То, что задумал совершить коллекционер, было грандиозно, и он, всегда считавший себя собранным и разумным человеком, прекрасно осознавал последствия своих действий. И знал, что его ждет, если его планы станут известны кому-нибудь из обычных людей, которые понятия не имели об океане и о его потребностях. Обычный человек не видит даже фантомов из плоти и крови, хотя проходит мимо них при свете дня. Что для него древняя дань богине, которая три с лишним миллиона лет назад породила весь этот мир в процессе сложнейших хитросплетений эволюции.

Но мастер не ошибся, и винить его можно было лишь в четком соблюдении правил своего искусства и желаний клиента. Так или иначе, инструмент, который заказывал коллекционер, был готов и поблескивал перед ним в свете выставочных шкафов. Верхняя дека была сделана из ели. В дерево мастер вставил четыре маленьких аммонита — xipheroceras из юрского периода, найденных на побережье Дорсета в Лиме, Реджис — два вмонтированы сверху, два снизу. Коллекционер сам нашел эти аммониты много лет назад и с тех пор не видел более совершенного и хорошо сохранившегося образца ни на одном аукционе. Нижняя дека по традиции была выполнена из клена, грифовая накладка — из черного дерева. Головкой скрипке служил пятый аммонит, идеальная логарифмическая спираль, куда более совершенная, по мнению коллекционера, чем все, что можно вырезать из дерева. Пять аммонитов на скрипке, по его замыслу, являлись вершинами пентакля. Мастер использовал клен для днища и обечаек, но когда коллекционер перевернул инструмент, на него взглянуло изображение, тщательно скопированное с его же эскиза — большой осьминог, морской дьявол из множества легенд, переплетающий щупальца затейливым узором.

Колки и кобылка, подбородник и мостик были выточены из кости, которую коллекционер привез мастеру. На первый взгляд эта кость ничем не отличалась от слоновьих или моржовых бивней, или же, к примеру, от зубов кашалота. Помимо кости Собиратель привез высушенные кишки для пяти струн, а когда мастер возразил, что обычные стальные струны будут надежнее, эти же не выдержат испытания временем и игрой, он проговорился, что на инструменте будут играть только один раз, поэтому надежность и долговечность его не заботят. Для смычка он привез пряди волос, якобы из хвоста мерина, чудного серого животного чистейших кровей из Кентукки. Он даже заказал особую канифоль, из сока алеппской сосны, которую передал мастеру из рук в руки.

И вот, четыре долгих месяца спустя, коллекционер вознагражден за все свои усилия; к добру или к худу, но различие между настоящим инструментом и его эскизами было лишь в одном — скрипка была прекраснее, чем он представлял.

Он допил чай, помедлил, чтобы слизнуть с тонких губ оттенки вкуса гибискуса и розовых лепестков, меда и лимонника. Затем закрыл футляр и выписал последний чек бельгийскому мастеру. Коллекционер вложил чек в конверт с адресом магазина на Рю де Центр в Хоттоне. Чек отправится вместе с утренней почтой, оплатой за газ, телефон и электричество, а также письмом, написанным от руки на открытке с запахом сирени. Открытка предназначалась скрипачке из Бруклина. Закончив со счетами, коллекционер устроился за столом в галерее, положив руку на футляр. Он мечтательно улыбался, его глаза сияли при виде замечательных вещей, которые ему удалось собрать в одном месте, и от осознания того, что эти вещи принадлежат ему и никогда не окажутся в чужих руках.