Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга II

Он предаст друзей, в этом можно не сомневаться; будет тараторить и выть, пока не выболтает все, что ему известно, лишь бы избежать Ньюманна и его зонда, игл и наркотиков. Это нужно остановить.

«Я ведь и правда был там, — лихорадочно размышлял пленник. — Меня не было здесь, я был там, на заснеженном склоне».Он сглотнул слюну и выдавил:

— Я буду говорить.

Полковник подался вперед, скрипнув стулом.

— Конечно, будешь, Кэссиди. Почему бы и нет? Твои друзья уже многое нам наболтали.

— Ложь.

— Назови мне их имена.

— Прошу вас. Я не могу.

— Не можешь? — Стул снова завизжал. — Видимо, мотивации было недостаточно. Ньюманн, повторите-ка ему последний сеанс.

Пленник внезапно принял решение.

— Ладно, ладно, — прохрипел он. — Но пожалуйста, только не пустоту. Только не ее. Второй раз я просто не выдержу.

Доктор Ньюманн помедлил секунду, осмысливая услышанное. Сверился с пометками в блокноте, нашел место, обозначенное как «пустота», и вопросительно посмотрел на полковника. Тот кивнул, и Ньюманн сместил зонд к участку мозга, отвечавшему за «пустоту».

Прошептав «прости», он опустил зонд…

…девушка с бронзовой от загара кожей, длинными каштановыми волосами и миндалевидными глазами танцует под прохладным дождем поливалки. Это Мартина, на ней мужская белая футболка. Мокрая ткань липнет к телу, очерчивая напряженные соски и темный треугольник волос внизу…

— Что происходит?

— Не знаю, сэр.

…Мартина широко улыбается ему, подмигивает и машет рукой. Кэссиди смотрит вниз, видит мозоли на руках: на сильных молодых руках с рельефными мышцами…

— Отвечайте, черт бы вас побрал, что с ним не так?

…Она приближается, покачивая бедрами, и он шагает ей навстречу. Пространство и время сходятся воедино…

— Вы его потеряли?

— Я не знаю, что случилось.

— Посмотрите на него. Это же овощ, у него слюна капает.

— Какая-то форма кататонии?

…Солнце целует голую кожу, покрытую потом и кремом от загара, тело наслаждается физической работой…

— Идиот! В таком состоянии он бесполезен!

— Доктор, — зовет медсестра, — пациент не дышит.

—  Что?

— Пульса нет.

— Реанимируйте!

— Мы пытаемся. Разряд. Разряд!

— Доктор?

…солнечный, но не сухой день — Кэссиди видит полосу темной газонной травы, блестящей от брызг поливалки, которая с шипением вращается на заднем дворе. И снова она улыбается ему…

Мартина.

Свободен. Я свободен…

Стоп.

Пациент открыл налитые кровью глаза. Хирург походил на гнома — низенький, квадратный, с неровными желтыми зубами, напоминавшими клавиши разбитого пианино. Куинн был напуган и не помнил ничего, совсем ничего, кроме своего имени.

Хирург ободряюще похлопал его по руке.

— Может быть немножко больно.

Л. А. БЭНКС Чего не отнимет дьявол

Воющий ветер трепал полы их мантий. Голоса сплелись в какофонии акцентов. «Да будет так!» Суровые решительные лица казались мертвенно бледными в свете луны. Двенадцать человек стояли на поляне плечом к плечу. Один из них держал книгу, переданную безутешной семьей жертвы.

Женщина устроила им сцену. Она кричала, когда ее уводили:

— Если не верите, вызовите это! Скажите правду и посрамите дьявола! Вы знаете, что случилось с моим ребенком!

Из любопытства они выслушали ее страстную мольбу. Злость и негодование заставили выполнить ее просьбу. Кровь ее дочери пропитала землю на месте убийства. Это был факт. Но они были образованными и рассудительными людьми. А в том, что они делали, не было ничего рассудительного. Зато было много странного.

Они вызывали нечто, чего не отнимет дьявол и не приемлют ангелы. Существо не принадлежало ни свету, ни тьме, оно было наследством ранних дней титанов, вестником справедливости, который мог творить как величайшее добро, так и огромные разрушения одновременно, в зависимости от каприза призвавшего. Сама по себе эта сущность была нейтральной. Призванная, она несла с собой смерть. По крайней мере, так говорилось в книге.