Вкус вина на кончике языка

— Ты… Поедешь в гости к Аде? — приподнимается она на локтях и поправляет лямку на майке.

— Если хочешь, чтобы поехал с тобой, я поеду. К тому же, противный Реми, пичкающий меня, чем попало, съехал, и я могу быть уверен в том, что в моей еде ничего лишнего не будет.

— Если только без глупых шуток в сторону Ады. Вот как сейчас, — хватает она резинку с тумбы и завязывает себе хвост. Остервенела что ли? Но с ней и правда что-то не так. Ее почти все не устраивает, но свое «фе» в полной мере она не показывает.

— Понял, мадам снова не в духе! — Фаготт развалился на подушке, положив под голову руки. — А может, ей не хватает моего внимания? Так садись, прокачу… — говорит тот, а на ухо будто шепчет кто-то:

«А вот Лудд уделил бы внимание иначе… Может, даже разбудил бы, устроившись промеж ног…»

Шатенка сглатывает, прогоняя эти «голоса» и хмурится, щипая того за сосок.

— Ты… Вот и лежи, ага…? Во сколько нужно быть? Хоть в порядок себя приведу…

— К ужину… В тот же час что и у нас… А сейчас… — он потянул ее на себя, роняя на свою грудь, — Иди-ка сюда…

— Ну что-о? — протягивает девушка, подняв морду на мужчину. — Я не хочу… Если просто полежать, то я за.

Фаготт надул губы по-детски и перекатился на бок, укладывая ее рядом.

— Тебя там имели по десять раз на дню, и ты использовала лимит на десять лет вперёд? — он усмехнулся, — Постоянно жмешься от меня… Если дело в этом, — он ткнул на кулон на ее шее, — Я связался с Реми. Передаст кольцо через пару недель, как будет в городе.

— Нет… Дело не в этом. Я просто не хочу. Как будто только секс связывает нас.

Да, маленькая ты тупица. Именно он вас и связывает. Что ещё? Он к тебе ничего не чувствует, ровным счётом, как и ты к нему. А твои фантомные чувства — твоя проблема.

— Хорошо-хорошо, я понял. Просто обнимания и целования, идет? — предложил тот, чмокнув ее в губы. Конечно, что ему переживать? Любой пальцем щелкни — будут сидеть у ног и делать приятно.

Девушка руку на него закидывает и глаза прикрывает, вдыхая его запах. Всего пара недель, а уже все пропало…

Ближе к вечеру те стали собираться. Руби в черном платье, в лодочках. Решила не выпендриваться.

— Ты не передумал? — задаёт вопрос, поправляя на себе заколку в волосах. — Мы едем вместе?

— Я ведь здесь… — стоит он у кровати и затягивает галстук на шее, следом расправляя воротник. — С чего бы мне передумать? Или хочешь одна поехать?

— Я просто вижу, что особой радости у тебя на лице нет… — поднимает она взгляд и подходит к нему, поправляя уголочек воротника ещё раз.

— У меня всегда такое лицо, не утрируй, — произносит он, натягивая дежурную улыбку, — Идем?

* * *

— Чего трясешься? Не ставь так много всего. Как будто супер гости прибывают, — обнимая сзади, произносит Ноа и ворует с тарелочки закуску. — Вот… Виски, кровь и достаточно! — смеётся мужчина. Хоть он был спокоен, что Ада с ним, но иногда проскакивала необъяснимая ревность и его идиотская одержимость ею. Благо, он ей ничего не запрещает. Сам где-нибудь закроется, ножки к себе свои притянет и чуть ли не плачет.

— Просто переживаю… Мы так давно с ней не виделись. Все ли хорошо у нее, не обижают ли… Не скажет ведь честно! — возмущается блондинка и встает в пол оборота к своему мужчине, быстро чмокая его в губы, — Не кусочничай.

— А мне кусочек сегодня не перепал, вот и приходится этим запихиваться… — рукой он ведёт по ее талии и вниз, но громкий звонок в двери его прерывает. — Дьявольское дитя… Все чует, когда нужно помешать… — рычит брюнет и проходит ко входной двери, минуя столовую и гостиную.

— Гости дорогие! — открывает двери вампир, а ему в лицо пакетом тычут. Он пальцем его в сторону и сразу видит морду Руби, что улыбается.

— Это торт!

— Я чувствую… — забирает он у той пакет и пропускает двоих. Сразу чувствуется, что он никого не ждал.

— Ада! — чуть ли не забегает младшая и обнимает старшую, но осторожно, чтобы не повредить амулет на шее. Кусочек и так отломался, когда они с Барнбасом немного веселились…

— Как твои дела? Милый монстр тебя не обижает? — улыбаясь, спрашивает Ру.

— Нет! — смеется блондинка, а после смотрит той за спину и на нее обратно, — А ты? У тебя все в порядке? Не обижает никто? Только скажи, а уж я им! — пригрозила та кулаком.

Руби поворачивает голову назад, смотря на двух мужчин, что болтают в гостиной, а после на старшую.

— Можешь попросить Ноа, чтобы он сказал Ремьеру не отдавать перстень? Можно сделать так, чтобы он сказал, что у него дела, и он не приедет? — говорит она тихо.

— Что? Зачем? — удивилась Ада, смотря на младшую с недоверием, — Барнбас… Обижает тебя?

— Нет. Мне все надоело… Если Ремьер не приедет, то я смогу уйти и меня никто не остановит. Пускай у него останется перстень и скажи, что я его не потревожу… Пойду в детский дом, помогать там буду. Не пропаду… Не там… Если останусь с Барнбасом, то… — девушка стала молчать, подбирая слова, — Несчастна буду в общем…

— Ох… Может… Тогда… Останешься тут? После найдем тебе квартирку и подберем работу. Зачем сразу так кардинально?