Вкус вишнёвой лжи. Книга 2 (СИ)

— Футболку только верни, — небрежно бросает Костя, и это подобно толчку в спину.

— Обязательно, — не оборачиваюсь.

Тоже мне…

Неужели он действительно думает, что я буду играть по его правилам?

— Ладно, постой, — сдаётся Костя, когда я добираюсь до коридора, но его слова меня не останавливают.

Я лишь ещё больше хочу убраться отсюда подальше и забыть об этой неправильной встрече. Да и вообще вся эта ситуация совершенно глупая! Я помолвлена, и единственный человек, о котором я должна сейчас думать, — это Стас!

— Подожди, — Костя настигает меня перед ванной.

Его цепкие пальцы впиваются в мой локоть, но тут же отпускают, когда я дёргаю рукой.

— Не волнуйся, я никому не расскажу о нашей встрече, — обещаю я.

Но в ванную попасть у меня не получается — Костя резко хватает меня под локоть и тянет на себя, да так сильно, что я ударяюсь носом в его обнажённую грудь. Отшатнувшись от Назарова как ошпаренная, врезаюсь спиной в стену и замираю, ужасаясь внезапно вспыхнувшей обжигающей волне, скользнувшей от груди к кончикам пальцев ног.

Я в замешательстве, растоптана и раздавлена, как животное, пойманное в лесу и оказавшееся в зоопарке, и теперь все смотрят на меня, кричат, смеются, фотографируют, а ты понятия не имеешь, что тебе делать. Ты ведь должен быть не здесь, а там, в дикой природе. Охотиться, кормить своих детенышей, быть рядом со стаей, но вместо этого ты заперт в клетке в лапах чудовищ. Не ты здесь зверь, а они…

— Я и забыл, какая ты упрямая.

Слишком близко. Нужно увеличить дистанцию, разорвать зрительный контакт, срочно избавиться от навязчивой руки, сжимающей мой локоть, иначе случится нечто непоправимое, непростительное… но вместо этого я тону в синем океане глаз, захлёбываюсь и бултыхаюсь как беспомощный ребёнок, а прочные невидимые цепи обвивают моё тело, сдавливая грудную клетку. Я не могу дышать. Мне страшно от одной только мысли, что может случиться, если я моргну или попытаюсь пошевелиться.

— Я обещал твоему отцу присмотреть за тобой, — вкрадчиво говорит Костя, но я его почти не слышу. — Я тебе всё объясню, но позже. Всё гораздо серьёзнее, чем ты думаешь. И это касается не только нас троих.

Нас троих? Он имеет ввиду себя, меня и Стаса? Что он хочет этим сказать, я не понимаю?

Его взгляд на мгновение устремляется вниз на мою руку, которую я прижимаю к груди так сильно, что немеют мышцы, и я понимаю, что парень смотрит на обручальное кольцо. Вот она — преграда, встающая между нами. Она как обрыв и защищает, и уничтожает одновременно.

— Побудешь здесь пару дней? — просит Костя, и я зачем-то киваю.

Его пальцы расслабляются, парень чуть отступает, а я всё никак не могу справиться с бешеным сердцем и продолжаю таращиться на Назарова. Лишь через несколько секунд понимаю, что меня больше не держат: тело не слушается, ноги ватные и вообще будто не мои, но я нахожу в себе силы справиться с эмоциями и оторвать приклеенный к Назарову взгляд.

Один шаг, второй.

Это волнение или ужас резвится у меня в лёгких как игристое шампанское?

Вдруг замираю и какого-то черта хочу оглянуться на Костю, словно собираясь убедиться, что парень не признак или какая-то галлюцинация, но Назаров решает не дожидаться встречи наших взглядов. Вот я лишь поворачиваю голову, а в следующую секунду чужие пальцы хватают меня за щёки — мы врезаемся в стену, да так сильно, что перехватывает дыхание, и наши губы наконец встречаются в жадном поцелуе.

Я прекрасно помню, как Назаров украл мой первый поцелуй на Дне Рождения у Стаса. Это было так же резко, настойчиво и непонятно, как и сейчас. Тогда я заехала ему между ног, а потом сбежала с вечеринки, ненавидя себя за то, что влюбилась в Стаса — парня моей на тот момент лучшей подруги.

Теперь же я помолвлена с этим самым парнем, но по какой-то непонятной причине позволяю Косте Назарову целовать себя.

Он ураганом ворвался в, наверное, самый трудный период моей жизни, вырвал из удушающих лап отвратительного непонимания и унёс чёрт знает куда как домик с Элли и Тотошкой. Вот только вряд ли я окажусь в Изумрудном городе и встречусь с волшебником, который подарит чудо-туфельки, способные отправить меня домой, да и на месте девчонки я бы возвращаться не стала.

Я не могу остановиться. Ни когда Костя зарывается пальцами в мои волосы, настойчиво проникая языком в рот, ни после того как парень нагло скользит рукой по моей груди, бессовестно заползая под футболку, даже его упирающийся в меня вставший член не может заставить вернуться спрятавшийся здравый смысл.

В какой-то момент мимолётная мысль как мышка пищит где-то в глубине моей головы, напоминая о Стасе, о кольце и о том, что Скворецкий уж точно не простит меня за измену с его лучшим другом, но мышка на то и мышка, чтобы испугаться и спрятаться до поры до времени.