Вкус вишнёвой лжи. Книга 2 (СИ)

Стас вздыхает, садится. Широкая ладонь скользит по моей спине, тёплый поцелуй прикасается к плечу.

— Кажется, это твоё, — иронично тянет Стас, показывая мои покачивающиеся на его пальце трусики.

— Отдай, — выхватываю их, заставляя парня рассмеяться.

Скворецкий встаёт и начинает искать разбросанные по полу вещи. Спустя пару секунд на мою голову плавно опускается белая рубашка, и я, не смотря на парня, поспешно надеваю её. Натягиваю трусики и только после этого поднимаюсь на ноги и оборачиваюсь. На Стасе кроме брюк ничего нет.

Заметив, что я готова к покорению кухни, парень сокращает между нами расстояние и убирает с лица мои растрепавшиеся волосы.

— Ты прекрасна, — говорит Стас, и так и хочется подколоть, мол, темно же, откуда знаешь, но я молчу.

Скворецкий целует меня, берет за руку и уводит в темноту, а я покорно следую за ним подобно собачке. Мы спускаемся на первый этаж и добираемся до кухни.

— Посиди пока, — улыбается парень, подталкивая меня к столу.

Я не возражаю: присаживаюсь на барный стул и начинаю наблюдать за Стасом. Сначала он достаёт из холодильника бутылку пива и услужливо ставит передо мной на столешницу, а после возвращается к разбросанным пакетам.

— Так, что там с генератором? — интересуюсь я.

— Барахлит из-за погоды. На аварийке пока, — достаёт что-то из пакета и кладёт на стол. — Как только дождь стихнет, всё заработает.

— М, — делаю вид, что всё понятно.

— Не боись, нам будет чем заняться.

— Звучит двусмысленно, — шучу.

Парень лишь смеётся. Не дожидаясь закусок, открываю пиво и делаю парочку глотков. Недолго мы молчим: я наблюдаю за Скворецким, прокручивая в голове недавние события. Каждое прикосновение, движение, поцелуй заставляют меня смущаться и краснеть. Меня бросает в жар, и я благодарю всех богов на свете за то, что в темноте Стас не видит, как сильно пылает моё лицо.

Сотовый, который я забыла на столе рядом с виноградом, неожиданно пиликает. Идти к нему лень, поэтому я решаю поэксплуатировать Стаса. Всё равно в метре от телефона стоит.

— Кто там?

Скворецкий отряхивает руки и берёт мобильник, медлит. Не слишком долго, но достаточно, чтобы заставить меня заволноваться.

— Да так, — блокирует сотовый. — Реклама.

Говорит небрежно, но недостаточно, чтобы убедить меня.

— Кто там, Стас? — настойчивее переспрашиваю я, давая понять, что если я встану и сама посмотрю, то ему будет очень плохо.

Скворецкий возвращается к еде, молчит. Затем всё-таки неохотно отвечает.

— Элли.

Удар под дых.

— И что ей надо? — пытаюсь придать голосу безразличие, но не получается.

Опять Элли. Почему она вечно пытается всё испортить?

— Спрашивает, когда ты уговоришь меня с ней встретиться, — машинально отзывается парень. Я ничего не отвечаю, поэтому Стас поворачивается ко мне лицом. — Ир. Давай не будем портить вечер? Сейчас есть только ты и я. Остальное подождёт.

Его голос смягчается, но мне этого мало. Неприятная злость проникает под рёбра и заставляет челюсти сжиматься. Это что… Ревность? Какая глупость. Стас любит меня, на Элли ему давно плевать. Она разбила ему сердце, что-что, а возвращаться к ней он точно не станет. Я доверяю ему. И мне стоит быть чуточку адекватнее, иначе превращусь в очередную тпешную субстанцию.

— Конечно, милый, — улыбаюсь. — Что там с едой, я проголодалась.

Стас улыбается.

— Ещё немного, крошка.

Терпеть не могу, когда он называет меня всякими «крошка», «детка» и всё такое, и Скворецкий это прекрасно знает. Вот и издевается постоянно.

Парень возвращается к готовке, а я грустно вздыхаю, теребя в руке наполовину пустую бутылку. Сообщение от Элли портит настроение, и все попытки забыть о Макеевой превращаются в пепел.

Но как сказал Стас, сегодня наш день. И никакие предательницы не смогут его испортить.

Ложь 27. Стас

«Они твердят о лицемерии и лжи, под робой спрятав заостренные ножи». (Сэт Дэниелс)

Ложь 27. Стас

Мокрые кроссы — Тима Белорусских

— Ты такая красивая, — шепчу, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к лицу Иры.

Её подрагивающие веки прищуриваются, губы расплываются в улыбке. Ещё немного и замурлычет как послушная кошечка, а мне так и хочется почесать её за ушком.

Взгляд цепляется за скулы, родинку возле мочки левого уха, тонкую шею и обнажённые выпирающие ключицы. Всё остальное скрыто под одеялом. Не выдерживаю, нагибаюсь и целую девушку в губы. Поспешно отстраняюсь.

Ира неожиданно заливается краской, прячет лицо в ладонях и утыкается мне в грудь подобно маленькому ребёнку. И в этот момент я забываю обо всем на свете: о компании, о контрактах и завтрашней презентации, вычеркиваю из своей жизни деньги, сжигаю воспоминания о Назаре и топлю тревожные мысли о разговоре с Макеевой. Я превращаюсь в беззащитного ребёнка, прижимающего к себе любимую игрушку, без которой не могу заснуть.

Ложусь на спину, подпирая одной рукой голову, а второй обнимая Ольханскую, и устремляю взгляд в сторону панорамных окон.

Снег уже стих, и теперь в лучах рассвета можно легко разглядеть черную гладь озера, лес и серое угнетающее небо.