Вкус вишнёвой лжи. 1 часть

Ничего не отвечаю. Продолжу разговор – ещё больше обиду кинет и будет ходить как индюк. Знаю, проходили.

Смотрю на ночной город. Скольжу по нему взглядом от огня к огню, прислушиваюсь к рёву машин и каким-то голосам под окнами. Улыбаюсь.

В это же время раздаётся звонок в дверь.

– Как-то быстро пиццу привезли, – выбрасываю недокуренную сигарету с балкона.

Возвращаюсь в квартиру, решительно направляясь в сторону двери, машинально хватаю пульт, чтобы сделать музыку тише.

Пицца-пицца, моя любимая пицца…

Открываю дверь, уже собираясь похвалить доставщика за такую быструю работу, но, увидев гостя, тут же поникаю. Класс. Его ещё здесь не хватало.

– Ты что тут забыл?

– Угадай, – недовольно бурчит старший брат, уверенно переступая порог студии. Его рука настойчиво отодвигает меня в сторону, словно я простая коробка, оказавшаяся у него на пути.

В этот же момент Костя возвращается с балкона.

– Тёмыч, здорово, – язвительно тянет друг. – Не знал, что ты заглянешь к нам на огонёк.

Брат недовольно кривится, скользя взглядом по Назарову, затем замечает Иру, скромно сидящую за барной стойкой.

– А это кто? – по-хозяйски интересуется Тёма, да так небрежно, что даже меня это задевает.

– Моя девушка, – язвит Назаров.

Брат осматривает его с ног до головы, затем брезгливо морщится.

– Слишком хороша, чтобы быть твоей девушкой, – поворачивается ко мне. – Твоя?

– Зачем пришёл?

Тёма вздыхает, снова осматривает присутствующих. Парень ненавидит моих друзей, а Назарова в особенности. Ему кажется, что они тащат меня на дно. Уничтожают. Плохо влияют на меня и на моё поведение, а, следовательно, ухудшают жизнь. А что мы делаем с тем, что губит нас? Избавляемся.

– Ты же знаешь, что отец скоро улетает в Гонконг? – тянет Тёма.

– И чё?

– А ничё! – передразнивает. Брату становится неловко, ведь он не так воспитан, чтобы разговаривать на молодёжном сленге. Он у нас культурный мальчик, матом не ругается, ведёт идеальную жизнь. Аж тошнит. – Вечеринка заканчивается, – смотрит на Назарова, затем на Иру. – Забирай свою подружку, и чтобы через минуту тебя здесь не было.

Костя кривится. Особой любви к моему брату парень не испытывает, и сдерживается лишь из уважения ко мне.

– А ты не охренел тут приказы раздавать? – не понимаю я. – Это не твоя квартира.

– И не твоя. Куплена на деньги отца. Так что будь добр, скажи своим друзьям, что им пора домой. У меня к тебе серьёзный разговор.

Поджимаю губы. Разговор? Настолько серьёзный, что он притащился сюда в такое время и выгоняет «посторонние уши»?

Смотрю на Костю – тот понимает с одного взгляда.

– Пошли, провожу тебя, – бросает Ире.

Та, словно почуяв неладное, послушно слезает с барного стула. Я прощаюсь с друзьями, пытаясь избавиться от чувства вины и тревоги. Серьёзный разговор… Чёрт бы побрал все эти пустые слова. От них толку никакого. Что отец, что брат. Только и могут разбрасываться угрозами. За всю жизнь я вдоволь ими наглотался.

Позади хлопает дверь, и я остаюсь наедине со своим старшим братом.

Он выше меня и шире в плечах. Серые глаза матери, тёмные волосы отца. Прямо нос, идеальная кожа. Парень куда симпатичнее, а я, так, бракованная версия родителей.

– Я обещал отцу, что тщательно займусь твоим воспитанием. Ты пропустил сегодняшний семейный ужин, и это была последняя капля, так что пока отец в Гонконге, ты будешь играть по моим новым правилам. И вот ещё что… – заявляет Тёма. – Отец сказал, если ты не будешь выполнять всё, что я тебе скажу, отправишься в военную академию.

Ну, прям слова папы! Точь в точь. Чёртов выскочка.

– Я к тому, что с этого момента у тебя комендантский час. Никаких вечеринок, алкоголя и прочей дряни. Дома быть ровно в десять вечера. Я буду приезжать каждый день и проверять, и если хоть где-то накосячишь…

Возмущённо открываю рот, чувствуя себя рыбой на суше. В смысле, «никаких вечеринок», в смысле, «без алкоголя»? В смысле, ДОМА В ДЕСЯТЬ ВЕЧЕРА?! Да я раньше часа ночи никогда не возвращаюсь!

– А больше ты ничего не хочешь?! – выпаливаю я.

– Отец с тобой ещё поговорит перед отъездом, – брат явно доволен собой. – Это всё, что я хотел тебе сказать. И ещё, впредь деньги на карманные расходы будешь получать лично у меня. Никаких переводов на карту, никаких передач через секретарей. Наличные буду давать каждую неделю, плюс при их получении жду письменный отчёт, на что ты их потратил. Желательно с чеками.

Ну, класс. Дожили. Это что, тоталитаризм намечается? А где свобода действий и личной жизни? Это уже переходит все границы.

– А иначе отец сплавит меня в какой-нибудь военный пансионат? – издеваюсь я. – Или куда там? Может быть, сразу туда отправите, чтобы я не мучился?