Вкус вишнёвой лжи. 1 часть

– Я нашёл выход из этой сложной и запутанной ситуации, – продолжает Александр Викторович, а я всё никак не могу оторвать взгляд от его руки и посмотреть в глаза, чтобы проверить, с каким выражением на меня смотрит мужчина. Что он хочет мне предложить? Дополнительные смены? Бесплатно работать на него целый месяц? Прийти сюда после школы на постоянную основу? Нет, Ира, не будет такой наивной. Ты прекрасно знаешь, к чему он клонит. – Ирочка, – повторяет мужчина. – Ты очень красивая девочка, и я не буду лишать тебя денег, но взамен ты выполнишь одну мою маленькую просьбу…

Наконец, его отвратительная рука с жуткими волосиками на пальцах отпускает край стола и уверенно направляется ко мне. Я даже не успеваю сообразить, что происходит, как толстые пальцы прикасаются к моей шее и плавно скользят по плечу.

– Ты охренел?! – так резко вскакиваю, что этот упырь даже пугается. Отшатывается назад, чуть не сносит стол, озадаченно пялится на меня, будто это первый раз, когда на него кто-то кричит. – Сраный извращенец, засунь свои деньги себе в задницу! Я ухожу!

Снимаю фартук официантки и бросаю на стол, уже собираясь развернуться, но крепкие пальцы начальника хватают меня за локоть и тянут назад. Уж не знаю, что он там собирался сделать, но, видимо, это останется загадкой века, потому что я даже не задумываюсь о последствиях, когда заезжаю начальнику (бывшему) коленом в пах. Александр Викторович скулит и отпускает меня, сгибаясь пополам.

Меня пробирает дрожь – всё ещё ощущаю на руке отголосок пальцев мужчины. Фу. Как противно. И что он, скажите мне, собирался предложить несовершеннолетней школьнице?

Не дожидаясь, пока в мужчине снова проснётся жажда молоденьких тел, пулей вылетаю в коридор, сталкиваясь со столпившимися под дверью любопытными работницами, и, не обращая внимания на их причитания, направляюсь в служебные помещения. Забираю вещи, переодеваться не собираюсь.

Твою мать, я даже подумать не могла, что тиран-начальник начнёт меня лапать! Пусть подавится своими деньгами, урод. Ничего, без одиннадцати штук как-нибудь проживу. В крайнем случае останусь без платья на выпускной, так что не велика беда. Время до школы ещё есть, попрошу в анимэ-магазине больше смен…

Хлопаю дверью так сильно, что дребезжат стёкла, и лишь оказавшись на улице чувствую, как подступающие слёзы неприятно сдавливают горло. Меня передёргивает из-за мыслей о противных волосатых пальцах, и я сильно сжимаю челюсть. Знаете, есть такое чувство, когда хочется взорвать весь мир к чертям, через секунду упасть на колени и зарыдать от несправедливости, а ещё через пару секунд расхохотаться? Вот сейчас я чувствую себя точно так же.

Но ничего из этого не происходит, потому что взгляд падает на Назарова, курящего в стороне от дверей.

– Ты чё здесь делаешь?! – не хочу кричать, но голос повышается сам по себе.

Костя в замешательстве переступает с ноги на ногу.

– Ключи принёс, – осторожно отвечает.

– А…

Подхожу к парню, сдерживая желание выхватить сигарету из руки Назарова и смачно так затянуться. А потом закашляться, понять, что мир – это ничтожное дерьмо, и пойти домой, чтобы пострадать в одиночестве. А утром меня ждёт смена в магазине и очередные истории от Гриши.

Костя отдаёт ключи, и я прячу их в карман.

– Я починил машинку, – выбрасывает окурок, перед этим потушив его о край урны.

– Класс, спасибо.

Мне плевать на машинку. Пусть хоть взорвётся к чертям. Я лишилась одиннадцати, мать его, штук. И именно сейчас эта сумма почему-то кажется дьявольски огромной.

– Чё случилось-то? – не понимает Костя.

– Ничего, – резко разворачиваюсь и ухожу, потому что не смогу вынести дотошных расспросов.

– Ир, – Костя не отстаёт. – Да стой ты!

Хватает за плечо, останавливает, преграждает путь.

– Тормози, – приказывает. – Что случилось?

– Ничего не… – пытаюсь пройти, но парень не даёт.

– Рассказывай!

Трясу головой. Нет. Никто об этом не узнает, слишком стыдно и противно. Уж лучше пусть останется дурным воспоминанием. Это унизительно, низко.

– Ир!

Кривлюсь, опускаю голову, чувствуя, что вместо слов из меня сейчас полезет бутерброд, который мне втихаря подсунул Дима во время перерыва. Я не могу во всём признаться, не могу! Мне противно от самой себя, от того что я способна вызывать у кого-то извращённые желания.

– Да говори уже! – злится Костя, и я сдаюсь.

– Я ушла! – срываюсь, поднимаю голову. – К чёрту эту работу! – Костя вскидывает брови, видимо, не удовлетворённый ответом, и я сбавляю пыл. Скрещиваю на груди руки, отступаю. – Меня толкнули, я налетела на официантку, та разбила посуду и испортила заказ. Всё свалили на меня, хотя я вообще не при чём! – жалуюсь. – А потом этот урод начал приставать. Я ему по яйцам врезала и свалила. Деньги так и не выплатил за месяц, говнюк.

Замолкаю, вдруг понимая, что зря я всё это рассказала. Зато полегчало немного, хоть какая-то польза.

– Щас не понял, – говорит Костя.

Цокаю, устремляя на парня взгляд.

– Что непонятного, я уволилась и осталась без денег!

– Я не про это. Кто там к тебе приставал?