Вкус заката

Взять, к примеру, хотя бы щеголиху Софью Палну – бабульке уже за семьдесят, а она не выходит из дома, не наведя лоск по полной программе! И не одна она такая: я давно заметила, что в европейских странах сплошь и рядом отталкивающе неухоженные девицы, никакущие женщины и совершенно потрясающие старушки. Может быть, у пенсионерок меньше повседневных хлопот и они могут тратить свободное время на заботу о внешности? Или же это придирчивое внимание к своему внешнему виду – результат утерянного воспитания? Так сказать, старая школа? Природные данные у всех разные, так что объективно не каждая дама может быть красоткой, но не стремиться к этому, по-моему, преступление перед природой и обществом! На месте правительств и президентов стран Евросоюза я бы уже била тревогу. Как, скажите, прогрессивное человечество сможет одолеть демографический кризис, если внешность, манеры и поведение современных женщин напрочь отбивают у мужчин всякое желание размножаться?!

И кто, скажите, придумал, что уважающей себя женщине унизительно быть сексуально привлекательной?! Как же так, быть матерью – почетно и достойно, а вызывать у мужчин желание сделать тебя матерью – позорно и стыдно! Очень странная логика, по-моему.

– О чем ты думаешь? – Даниэль коснулся моей руки.

– Не поверишь – о логике! – хмыкнула я.

– Не поверю, – согласился он, и мы рассмеялись.

Тут девица, похожая на сырую булку, развернула гигантский бутерброд из французского багета с полуметровой сосиской и, держа его широко разведенными руками, жадно впилась зубами в пышное тело сэндвича. Я посмотрела на обжору с неподдельным ужасом. Господи! У молоденькой девчонки в жировых кольцах над приспущенным поясом джинсов добрых шесть кило лишнего веса, подбородки вот-вот сомкнутся с бюстом, а она так ест?!

Конечно, парни будут засматриваться на женщин постарше!

– Ты классно выглядишь! – точно подслушав мои мысли, сказал Даниэль, и я почувствовала, что его рука осторожно прилегла на мое колено.

Не скажу, что это было неприятно, вовсе нет. Просто несколько неожиданно!

С каждой нашей новой встречей Даниэль делался все смелее. В принципе это здоровая тенденция, однако в данном случае я чувствовала какую-то неправильность.

Было бы абсолютно нормальным, если бы мы постепенно сближались, все больше узнавая друг друга. Но Даниэль по-прежнему оставался для меня незнакомцем…

– Клевая штука! – похвалил он мое украшение, и я вдруг поняла, что именно меня смущает.

Эта смелость в обращении с малознакомой женщиной была такой же частью его нового имиджа, как яркие одежки, модная стрижка и дурацкий молодежный сленг!

Еще вчера, в томящих душу и тело закатных сумерках, читая мне лекцию об алхимиках, Даниэль разговаривал как эрудит и держался как опытный мужчина, с большой осторожностью оценивающий перспективы назревающих отношений. Сегодня он был глупым, дерзким, бесшабашным и обаятельным мальчишкой.

– Вся жизнь – театр, и люди в нем актеры! – напомнил мне внутренний голос. – А тебе-то разве слабо сыграть компанейскую девчонку?

– Ага! Супермегаклевая штука! – глупо хихикнув, я круто повысила оценку пресловутого медальона.

В глазах Даниэля промелькнули веселые искорки.

– Любишь гамбургеры? – спросил он.

– Гамбургеры – это круто! – твердо сказала я.

– И кола – твой любимый напиток?

– Ни дня без колы! – подтвердила я.

Даниэль захохотал.

– А что смешного? – обиженно спросила девица-булка, вынув лицо из супермегасэндвича.

– Ничего, ничего, Лиззи, прости, я о своем! – Весельчак прибрал громкость смеха и, тихо кудахтая, вытер заслезившиеся глаза.

Я с интересом ждала продолжения.

Он наклонился ко мне и положил обе ладони на мои джинсовые коленки:

– Анна! Даже в кроссовках, джинсах с прорехами и с матерчатой сумой на плече ты выглядишь как леди!

– Вот черт! – совершенно искренне выругалась я.

Даниэль снова захохотал, но теперь на это уже никто не обратил внимания. Публика и в самом деле была демократичная. Нас предоставили самим себе.

Странный это был завтрак, я таких в своей жизни давно не помнила. Я угостила Дэна жареной картошкой, а он отдал мне свой шоколадный кекс. Салат мы разделили поровну, а колу пили из одного стакана, воткнув в прорезь на его крышечке сразу две трубочки. При этом наши щеки соприкасались, а стакан весело хрюкал, явно не ощущая себя третьим лишним.

Потом по кругу с частыми остановками поплыла большая бутылка мерло, оплетенная соломой. Вино конспиративно разливали по стаканам из-под газировки, что было бессмысленной маскировкой, так как градус веселья народных масс предательски возрос моментально.

Девчонки с множественным пирсингом, опьяневшие быстрее и крепче других, вдруг начали обниматься, и Даниэль, которого все тут называли не иначе как Дэном, шепотом объяснил мне, что они лесбиянки. Стало ясно, что выбор у парней в этой тусовке даже меньше, чем я думала. Но чуть позже страстно хватать друг друга за коленки начали два тихих юноши, на которых я поначалу вовсе не обратила внимания, и я поняла, что в нашем маленьком зверинце всякой твари по паре. Извращенная, но все-таки гармония!