Вкус запретного плода

Компания у камина была давно вся в сборе. Дальше всех от огня, в самом темном углу дивана, сидела Маша. Она просияла при виде Марины и стала делать ей рукой таинственные знаки, означающие: «Пошли после всего к нам пить чай и трепаться!» Марина кивнула в знак согласия. В глубине души у нее шевельнулось что-то вроде сочувствия к Маше: значит, Илья опять не будет ночевать в пристройке. Как только Маша все это выдерживает? Маша Илье никогда не изменяет. Это все знают, это настолько очевидно, что даже и не обсуждается. Маша единственная из всех здесь была настоящей женой, хотя Марина еще до конца и не разобралась, что это значит. Но она относилась ко всем ровно, не подчеркивая своего превосходства. Наоборот, глядя на Машу, создавалось полное впечатление, что никакого превосходства роль жены не дает, а наоборот — массу обязанностей и минимум привилегий. Скольких, интересно, усилий стоило Маше устроить в Крольчатнике свой собственный, отдельный дом? А Машино легендарное послушание! Всем известно, что стоит Илье глазом мигнуть: не пора ли, к примеру, Машка, съездить тебе на недельку в Москву? — и она без звука побежит собирать вещички!

Всегда веселая, никогда не унывающая, вечно готовая прийти на помощь, Маша была в Крольчатнике для всех своей — и в то же время не принадлежала не только Крольчатнику, но даже самой себе.

Отвернувшись от Маши, Марина пробежалась взглядом по остальным. Каждый из них давным-давно стал ей дорог и необходим. Теперь же, после смерти мамы, эти люди были ее единственной настоящей семьей.

Денис, как всегда, ангельски прекрасный, в белоснежной свежей рубашке. Недавно Марина случайно обнаружила, что он сам их гладит, и только когда не успевает, просит об этом Женю. Ни тени усталости на лице, а ведь только сегодня утром вернулся с дежурства! Под правой рукой у Дениса пристроилась Олюшка, точно птенец под крылом, так и ловит Денисов взгляд влюбленными глазами. На самом деле Ольга ни капельки не обманывается. Вчера она сказала Марине:

— Ты не думай, я понимаю, что это не то, не настоящее! Но если бы ты знала, насколько становится легче жить, когда тебя ищет теплый, сочувственный взгляд, когда все время есть рука, на которую можно опереться! Понимаешь, Марина, я уверена, что Денис меня никогда не бросит и не предаст, что я всегда буду ему дорога, пусть я для него не единственная любимая девушка, а просто как я, как Ольга. Настоящая любовь — это, конечно, совсем другое, но, знаешь, теперь я не уверена, что это намного лучше.

— А потом что с тобой будет? — не удержалась от вопроса Марина. — Что будет, если Денис… ну… влюбится когда-нибудь по-настоящему или увлечется кем-нибудь другим? Или Алена вдруг передумает?

Ольга неуверенно пожала плечами.

— Знаешь, я пока не думаю про то, что будет потом. Денис тогда что-нибудь придумает. Сейчас мне кажется — пережить бы эту полосу безысходности, а потом… Потом, наверное, я сама смогу. Могла ведь раньше? Или вдруг произойдет что-нибудь этакое, ну должна ж мне улыбнуться удача, как ты думаешь, Марина? Жизнь, она ведь, сама знаешь, полна неожиданностей. Ну не смейся, чем черт не шутит! Знаешь, Марина, — зашептала Ольга Марине в самое ухо, — я ведь отцу своему письмо написала! Настоящему отцу, тому, что в Америке. Рылась у матери в старых вещах, наткнулась на адрес и написала. А вдруг он ответит? Я ему не чужая! Конечно, он меня ни разу не видел, но, с другой стороны, он же от мамы сбежал, а не от меня! А от моей мамы кто угодно сбежит! Ну правда, спроси вон хоть у Володи, если мне не веришь! Марин, ты как думаешь — выйдет из этого что-нибудь?

— Все может быть. — Марине совсем не хотелось ее сейчас разочаровывать. Впадет снова в депрессию! Марина представила себе на минутку, что вот у нее пятеро детей и она пишет в Мексику своему Хосе. Он бы помог. Поселил бы ее у себя на ранчо, что ему, жалко, что ли? И жили бы они там со всеми детьми, на солнышке грелись, диких лошадей объезжали… — Должно выйти, по-моему, — уже уверенней повторила Марина, не столько, кажется, для Ольги, сколько для самой себя.

Женечка, как всегда, бледная и тихая, сегодня даже, может быть, тише и бледнее, чем обычно. Под обесцвеченными волосами видны уже новые, живые темно-русые пряди. Рядом с ней Илья, толстый, довольный. Обручальное кольцо поблескивает на пальце. В домашних тренировочных брюках и в расстегнувшейся на животе полосатой рубахе. Наклонился к Жениному уху и что-то шепчет ей, улыбаясь, а Женя слегка кивает головой в такт его словам. Судя по выражению Жениного лица, шепчет ей Илья что-то очень приятное.

Алена с котом Бароном, грациозно сидящим у нее на плече. На Алене пестрая широкая цыганская юбка и черный шерстяной топик, открывающий от самых ключиц тонкие, белоснежные руки. Взгляд прозрачных голубых глаз устремлен прямо на огонь. И как только Алене удается глядеть на огонь и не щуриться? И глаза у нее не слезятся! В полутьме на Алениной высокой груди блестел серебряный крестик.