Вкус запретного плода

— Да что он может добавить, товарищ полковник, если на место происшествия подошел через двадцать минут после того, как прибыли туда мы. — И Хорцев ткнул себя в грудь пальцем, а потом кивнул в сторону Егоровой: — Лейтенант уже половину проживающих в общежитии опросить успела, когда наше высочество соблаговолило явиться. И в отдел приехал почти через час после нашего возвращения. Мы с группой давно вернулись, а он лишь через час. Хотя отъезжали от студенческого городка одновременно.

— Майор, — одернул его полковник. — Мы уже вас выслушали. Итак, Игнатов? Есть что добавить?

Кирилл даже не сразу понял, что Хорцев его только что классически слил перед полковником. Попросту сдал. Наябедничал. Вообще непонятно! За что вдруг такая немилость?

И очень обиделся на майора.

— Через двадцать минут на место происшествия я явился потому, что вел опрос на территории, прилегающей к общежитию. И кое-что мне удалось узнать.

— И что же? — Хорцев нехорошо улыбнулся, разворачиваясь к нему всем корпусом. — Чего мы еще не знаем, а, капитан Игнатов?

— И потом в отдел я приехал спустя час после возвращения товарища майора и лейтенанта, потому что поехал на железнодорожный вокзал.

— Путешествовать собрался? — снова съязвил Хорцев.

— На железнодорожном вокзале я также вел опрос, — ответил Кирилл и с силой стиснул зубы.

Он вообще ничего не понимал. Что за метаморфозы?! Куда подевался лояльный Федор Иванович Хорцев? Что с ним такое? Да, Кирилл не был паинькой и иногда нарушал дисциплину. Но он с лихвой отрабатывал свои промахи. И Хорцев как-то всегда закрывал глаза на его опоздания или уходы со службы раньше положенного времени. Почти бессловесно. А тут вдруг перед полковником! А Егорова, дрянь, сидит и улыбается!

— Докладывайте, капитан. Что вам удалось узнать? Только, прошу, не повторяться, — предостерег полковник, кивая в сторону Хорцева. — Нет нужды слушать то, о чем уже доложил ваш непосредственный руководитель.

— Так точно. — Кирилл встал прямо. — Докладываю… Мне удалось узнать, что, невзирая на серьезную охрану по периметру, попасть на территорию студенческого городка достаточно просто. Машина, да, не всякая проедет, а вот пешеход — запросто. И регистрация в журналах ведется из рук вон плохо. Достаточно отойти охраннику, — а они отходят периодически, — как на территорию проходят посторонние.

— Как же это возможно, Игнатов?

— Между стеной и турникетом имеется приличный зазор. Там спокойно может протиснуться человек средней комплекции. Я пробовал. У меня получилось.

— Так, ясно, — полковник насупился. — А записи с камер?

— Мы изъяли их, товарищ полковник, — встрепенулся майор Хорцев.

— А я успел просмотреть, товарищ полковник, — нехорошо улыбнулся Егоровой Кирилл. — Народу с утра прошло туда и обратно много. Лиц практически не различить. Кого-то узнала охрана. Уверяют, что это кто-то из проживающих. Кого-то не узнали. И по журналам регистрации не нашли.

— И сколько же было этих неопознанных личностей?

— Лично я насчитал двадцать человек, товарищ полковник. На записях с трех камер я насчитал двадцать человек, не прошедших регистрацию, не проживающих в студгородке. Двенадцать из них — женщины. Мы их не берем в расчет, поскольку преступление было совершено, по утверждениям экспертов, мужчиной.

— Или очень сильной, крупной женщиной, — перебил его Хорцев. И снова поддел: — Надо было присутствовать на месте происшествия, чтобы знать об этом.

— Возможно… Но сильная, крупная женщина не протиснулась бы в щель между стеной и турникетом. Это мужчина. — Полковник одобрительно кивнул, Кирилл продолжил: — Из восьми мужчин, которые проникли на территорию без регистрации, мое внимание привлекли двое. Оба прошли турникет почти следом за погибшей. С интервалом в пятнадцать с половиной минут. Один из них прошел через семь минут после того, как наша жертва попала на территорию студгородка, второй — через пятнадцать с половиной минут после первого. Оба не зарегистрировались. Вот их фото.

И он вытащил из заднего кармана темных джинсов две распечатанные на принтере фотографии с записи с камер видеонаблюдения.

— Лиц не видно, — внимательно посмотрев, полковник двинул их в сторону нахохлившегося Хорцева. — Что молчишь, майор? Не так уж и плох наше высочество, а? Пока вы ноющих соседок опрашивали, не могущих рассказать что-то по существу, он вон сколько работы, понимаешь, проделал. Молодец, капитан. Есть что добавить к сказанному?

— Так точно, товарищ полковник.

Кирилл мысленно щелкнул Егорову по носу.

— Продолжай, — полковник спрятал ухмылку, прикрыв рот ладонью.

— Мне стало известно, что погибшая Елизавета Воронцова незадолго до своей гибели ездила на железнодорожный вокзал. — Кирилл назвал, какой именно. — Провожать своего студенческого друга.

— Нам об этом известно, — зло фыркнул Хорцев. — Повторяешься, капитан. Я докладывал.

— Вернулась она оттуда сильно помятой. Одежда была в пыли.

— И об этом я говорил! — вспыхнул Хорцев, выставив обе ладони над столом. — Товарищ полковник!

— Продолжай, капитан, — кивком позволил полковник. — Только по существу.