Вкус запретного плода

Инна стащила с себя длинную стеганую куртку, сняла полусапожки. И пожалела, что не надела любимое платье оливкового цвета, отдав предпочтение бархатному домашнему костюму. Потому что Наталья Ивановна была одета так, словно собиралась на партийный съезд. Строгий костюм с юбкой, тонкие чулки, ажурная блузка с брошью. На ногах кожаные туфли на низком каблуке.

— Я, наверное, помешала вам, — забормотала Инна, входя следом за хозяйкой в уютную чистенькую кухню. — Вы куда-то собрались? Извините.

— Да полно вам, голубушка, — махнула рукой Наталья Ивановна, с прищуром вчитываясь в винную этикетку. — Замечательное вино. Мое любимое. Но мне нельзя. Сахар.

— А сыр? Сыр можно?

— Сыр можно. Сейчас чай заварю.

Бутылку хозяйка открыла для гостьи и даже себе налила для приличия, хотя и не пригубила, а сыр принялась нарезать специальной струной — тонко и красиво.

— Я никуда не собралась, дорогая Инна Гавриловна, — призналась она после ритуального знакомства. — Просто привыкла дома так ходить. Муж был партийным деятелем. У нас всегда в доме были люди. Не могла же я их встречать в халате или в тренировочных штанах. Мужа давно нет. Помер. Дом продала. Добро тоже. Купила эту вот квартиру. Без привычных вещей, без шика. Но… Но привычка выглядеть всегда так, как будто в свет собралась, осталась. Ну… К столу?

Инна робела перед этой женщиной, хотя по виду та была ненамного ее старше. Послушно пила вино, ее чай — вкусный и крепкий. Перепробовала дюжину сортов ее варенья — каждого по ложечке.

— Держу для гостей. Мне нельзя. Сахар, — вздыхала Наталья Ивановна и смотрела на гостью с завистью.

Потом они вместе ели сыр, который она принесла. С диетическими хлебцами. Снова пили чай. Начать разговор Инна все не осмеливалась. Ждала выхода хозяйки. И он случился.

— Я так понимаю, вас чрезвычайно занимает вопрос, от чьей руки погибла жена вашего любовника? — спросила она прямо в лоб и с удовольствием заулыбалась, заметив смущение гостьи. — Ну-ну, все мы люди-человеки. У всех свои слабости. И быть любимой и желанной хочется всем. Разве нет?

— Да, конечно, — произнесла Инна тихо. — И да, да, мне интересно, как погибла эта женщина. Володю затаскали в полицию. Мне сказали, что это будто бы несчастный случай. Что Анастасия сама была виновата. Не проявила осторожность. Водитель выезжал будто по всем правилам.

— Да, только парковаться здесь — это разве по правилам? Такую шаланду загоняет во двор! Ни пройти, ни проехать! — возмущенно перебила ее Наталья Ивановна.

— А Володю все равно на допросы без конца вызывают, — закончила свою мысль Инна Гавриловна.

Наталья Ивановна умолкла. И надолго. Сидела, теребя пуговку на пиджачке, смотрела в сырную тарелочку и молчала. То ли обиделась, что гостья не дала ей высказаться, то ли собиралась с мыслями. Инна Гавриловна окончательно расстроилась. И даже каким-то своим задним умом пожалела о том, что потратилась на вино и дорогой сыр.

Визит не имел смысла.

— Наверное, мне пора. — Она привстала со стула, жалко улыбнулась. — Извините, что побеспокоила.

— Вы не доставили мне беспокойства своим визитом, — отозвалась хозяйка чопорно. — Но… Но вот что касается вашей проблемы. Тут вот могут возникнуть беспокойства. Даже проблемы! И еще какие!

— Простите, не поняла.

Инна застыла в нелепой позе, нависнув над столом в полупоклоне. И ей тут же прострелило поясницу.

Не надо было приходить, мелькало в мозгу. И Володе не помогла, и потратилась, теперь вот еще и радикулит подхватила.

— Да нет, это я так, — мотнула головой Наталья Ивановна. — Мысли, что называется, вслух. Просто…

— Да-да?

Инна с трудом выпрямилась, сделала осторожный шажок от стола. Да, дела плохи. В бедро боль отдает. Без уколов не обойтись. Это три-четыре дня неподвижности. А как же Володя? Как он воспримет ее немочь? С его молодой женой таких проблем не возникало. Она гарцевала, а не ходила.

— Я помогу вам и вашему любовнику. Хоть и зарекалась, но помогу, — вдруг обронила хозяйка. — Хотя, замечу, и не обязана.

— Правда?! Правда поможете?!

Забыв о боли, жующей поясницу и бедро, Инна Гавриловна резко подалась к хозяйке. Схватила ее за руки, затрясла, как на партсобрании.

— Спасибо! Спасибо вам! Господи, я вам так благодарна! А Володя… Он-то как будет благодарен!

— Посмотрим. Оценим всю глубину его благодарности. Скажем…

Она обернулась на противоположную стену, где у нее висел настенный календарь. Поерзала взглядом по цифровым столбцам.

— Скажем, в следующую субботу приходите ко мне в гости. Скажем, у меня юбилей. И вот тогда-то ваш Владимир и сможет меня отблагодарить. — Наталья Ивановна алчно ощерилась. — Я страсть как люблю подарки. Покойный муж приучил.

— Хорошо. Хорошо. Непременно.

Чуть прихрамывая, Инна Гавриловна двинулась в прихожую, потому что туда направилась хозяйка, явно ее выпроваживая.

— А вы точно нам поможете? — уточнила она еще раз, обуваясь у порога.

— Конечно! — фыркнула хозяйка и небрежным движением поправила выбившийся из прически завиток. — Я же все видела.

— Что вы видели?

Инна резко выпрямилась. В спине что-то хрустнуло, щелкнуло, и боль волшебным образом отступила.