Вкус жизни

Ее Ганночка не обратила внимания на нового мальчика. Она торопилась к подружкам хвалиться новой куклой. Антоша прятался за спину мамы, но в его глазах светилось любопытство. Лена догадывалась, что именно оно спасет ее, победит в сыне горечь их временного расставания, и он одолеет слезы, вот-вот готовые хлынуть безудержным потоком.

С расписной лавочки встал плотно сбитый, круглоголовый темноволосый малыш с огромными карими глазами. Он по-хозяйски сложил в шкафчик свои вещи, сам развязал шнурки на туфлях, надел тапочки и, поцеловав маму на прощание, помахал ей рукой. И тут глаза мальчиков встретились. Антоша склонил голову и, не выпуская из рук подола Лениной юбки, весь подался вперед, с интересом, но с какой-то рассеянной улыбкой разглядывал мальчика. Пауза длилась минуты две. Лена не мешала им. Малыш протянул Антоше свою пухлую, но крепкую, загорелую ручку. Антоша взглянул на маму и, увидев одобряющую улыбку, сделал шаг навстречу новому знакомому. Но только один шаг, не отпуская юбки.

Следующим движением мальчик достал из нагрудного кармана рубашки малюсенький пластмассовый грузовичок. У Антоши загорелись глаза – у него такого не было! Он сделал еще один шаг, пытаясь при этом не разорвать связь с мамой, отчего хвост ее юбки натянулся. Но Лена не сдвинулась с места, желая, чтобы он сам оторвался от нее. И когда мальчик вытащил из кармана шорт горсть разноцветных камешков, Антоша мгновенно оказался рядом и застыл с открытым ртом, весь превратившись во внимание. Мальчик вроде бы с безразличием смотрел на горку блестящих «драгоценностей» в центре ладошки, а сам ждал, каковы будут действия новичка. Прошла еще одна минута. И тут Антоша подскочил к маме, сунул руку в ее сумку и вытащил мешочек со своей любимой игрушкой – пластмассовым конструктором, из которого можно было собрать что угодно: подъемный кран, тележку, машину, жирафа, собаку и даже обычную скамейку…

В следующий момент мальчики уже стояли в игровой комнате друг против друга, крепко прижимая к груди свои богатства. Воспитательница позвала Лену. И пока они разговаривали, я искоса поглядывала на ее сына, который развязал пакет, достал красное колесо и стал прикручивать к нему соединительный стержень. И тут мальчик, внимательно следивший за действиями Антоши, сказал:

– А у меня в конструкторе ключ есть. Я умею им гайки закручивать.

Он хорошо, с удовольствием и с гордостью произносил букву «Р».

– У меня тоже есть ключ, но мне пальцы надо тлениловать. Так мама сказала, – строго объяснил Антоша.

После этих слов мальчики сели на пол, высыпали содержимое карманов и пакетов на ковер, и больше для них ничего вокруг не существовало. Ни общий шум, ни тонкие взвизгивания девочек не отвлекали их от важного дела – конструирования. И даже окрики грубой нянечки не мешали им играть.

…Антошка – полноватый, добродушный бутуз. Мысли его витают в облаках. Он улыбается сам себе, не слышит, что ему говорит мама, чем возмущается нянечка. Снял один ботинок и опять «улетел» высоко и далеко. Его треплют за плечо, с большим трудом «возвращают на землю». Мальчик виновато улыбается и опять начинает старательно раздеваться. Только ненадолго хватает его усердия. На третьей пуговице курточки он замирает, поднимает лицо к потолку и, радостно шевеля губами, что-то восторженно и неразборчиво бормочет. Воспитатель не выдерживает и требует:

– Мамаша, разденьте ребенка. Он к завтраку опаздывает.

А в конце дня вышел Антоша в раздевалку, чуточку, но по-особому взволнованный. Что-то его беспокоило. В нагрудном карманчике носовой платочек сильно выглядывает уголком. Обычно у мальчишек он скомканный. Лена вытащила платок и увидела розовый карандаш. Красивый. Такого у них дома нет. Видно очень захотелось Антоше иметь именно такой. Лена взглянула на сына. Он зарделся, как-то весь напрягся и говорит:

– Он нечаянно в кармане остался.

Не стала Лена ругать сына, только предупредила:

– Поиграешь вечером, а завтра принесешь назад в садик. Всем детям хочется рисовать таким красивым карандашом. Ты что им хотел раскрасить? – Мягко так спросила.

– Не знаю, не думал, он просто мне нравится, – сознался сын.

– А в следующий раз не забудь спросить разрешения у воспитательницы, ведь она очень волнуется, когда что-нибудь в группе теряется.

– Обязательно! – весело, с облегчением сказал Антошка.

Он был рад, что «пронесло», не поругали. А может, радовался тому, что не совсем осознаваемое маленькое воровство сильно тревожило его своей непонятностью. Он чувствовал, что не стоило брать карандаш, но желание иметь его пересиливало. Мальчик не мог себе объяснить, что плохого в том, что он поиграет им вне садика, но что-то внутри него царапало душу и тихонечко укоряло. Он с беспокойным волнением шел мимо воспитательницы, с тревожным чувством подходил к маме.