Вкус жизни

А в Павловске все было проще. Спокойнее, по-домашнему. К тому же в это время года и в будний день не особенно многолюдно, что позволяло Наташе не так остро чувствовать собственное одиночество. Влюбленные парочки ей почти что не попадались. Несколько раз на игровых площадках возле кафе она видела молодые семьи с детьми, по аллеям, подальше от шума, фланировали мамы с колясками – вот, пожалуй, и все, если не считать вездесущих пенсионеров, неспешно прогуливающихся в солнечной части парка. К Наташиному удивлению, один из них неожиданно с ней заговорил. Это был плотный, даже грузный мужчина с выступающим «пивным» животом, туго обтянутым непродуваемой курткой. На вид – возраста Алексея или скорее постарше. Когда она стояла у кромки декоративной пристани и, роясь в сумке в поисках пакета с кукурузой для уток, уронила упаковку бумажных платочков, мужчина поднял ее и протянул Наташе. Она вежливо поблагодарила и улыбнулась. Вероятно, почувствовав, что симпатичная незнакомка никуда не спешит, галантный кавалер задержался – стоял рядом и смотрел, как она сыплет крупу в воду. Утки, точно оголодав, едва завидев еду, устремились к ним из всех заводей и кустов. Особо нахальные отчаянно пихались и даже били крыльями по воде, пытаясь прогнать конкурентов. Наташа, бросая им кукурузу, усмехалась:

– Вот обжоры! Тут же каждые пять минут кто-нибудь останавливается, и не с пустыми руками, а они все равно кидаются, точно месяц не ели.

– Вы правильно делаете, что кормите их зерном, а не хлебом, – похвалил мужчина. – А то ведь все так и норовят булку покрошить.

– Да, я знаю, что им это вредно, – кивнула Наташа.

– Не просто вредно, а даже опасно. Птицы – ладно, глупые, не понимают. Но люди-то должны соображать!

– А вы биолог? – сама не зная зачем, спросила Наташа.

– Нет, географ. Учитель. Теперь уже на пенсии. Извините, я не представился – Михаил.

– Наталья.

– Часто здесь бываете?

– Нет, редко. Из Питера особо не наездишься… А вы?

– Я местный житель…

Пока знакомились, Наташа деликатно рассматривала собеседника. Несмотря на недостатки фигуры, выглядел Михаил вполне презентабельно: чистая незаношенная одежда и обувь, стильные солнечные очки, которые он поспешил снять, заметив, что собеседница все чаще смотрит ему в лицо. Он был гладко выбрит, но вот отросшая стрижка явно напрашивалась на обновление. Хотя кто знает: может, это мода такая? Алексей, с тех пор как начал лысеть, признавал только самые короткие стрижки. Но у всех вкусы разные.

Когда Наташа опустошила запас угощения для птиц, Михаил пригласил ее прогуляться по парку. Они неторопливо пошли вдоль пруда, перескакивая в разговоре с темы на тему. В основном говорил Михаил: остроумно и даже немного дерзко – о своей работе, о школьных порядках и нравах, с гордостью – о внучке-отличнице, изучающей три языка и мечтающей о карьере лингвиста, с нежностью и печалью – о недавно умершей жене.

– Она умерла совсем недавно, в декабре. До сих пор, когда совсем замотаюсь в школе, забываюсь и начинаю ее в толпе взглядом выискивать, пока с работы иду. В универсам забегаю – и ну глазами спины в клетчатых жилетках перебирать. И смех и грех, честное слово. Она в отделе готовой кулинарии работала. Там мы и познакомились. Всегда мне советовала, что купить, чтоб посвежее и повкуснее. Мне ужасно ее не хватает.

– Сочувствую, – сказала Наташа, печально кивнув. – После стольких лет, проведенных бок о бок, одиночество – тяжкое бремя. Никому не пожелаешь его испытать.

– Ну, прожили мы с Верой не так много, – объяснил Михаил. – Шесть лет всего. Она моя третья жена. Но все равно так грустно без нее… Чудесная женщина была и хозяйка прекрасная. А вы, судя по вашим словам, тоже, как я вижу, знакомы с одиночеством не понаслышке?

Однако Наташа решила обойтись без личных подробностей, неуместных в разговоре со случайным человеком, и перевела разговор на другую тему. То радовалась вслух теплому дню, то, глядя на аккуратно покрашенные белым кашпо классического аптекарского огорода, мимо которого они проходили, рассуждала о даче. Внимание и интерес Михаила, его откровенное желание понравиться льстили Наташе. Еще бы! Впервые за много лет кто-то подошел к ней не дорогу спросить, а именно чтоб познакомиться. Это было приятно, даже несмотря на довольно скромный облик ее собеседника. На героя женских грез он никак не тянул, но необременительной легкой беседе это ничуть не мешало.

– А вы? – настойчиво поинтересовался вдруг Михаил. – Вы тоже остались без мужа?

– Э-э-э… Не совсем. Не до конца, – не сразу подобрала слова Наташа. – То есть я хотела сказать, что он жив. Мы развелись.

– Понятно. И как давно?

– Осенью.

– Теперь гуляете?

– В каком смысле? Что вы хотите этим сказать? – удивилась она.

– Здесь хорошо. Красиво. – Михаил огладил волосы и прищурился вдаль. – Сюда часто одинокие приезжают. Те, кто хочет опять познакомиться.

– Да? Я как-то не об этом думала, – пробормотала она, имея в виду, что лишь соблазнилась погожим солнечным днем, но он понял ее по-своему: