Вкуси меня медленно (ЛП)

Любовь всё усложняла, делала человека ответственным за мысли другого, чувства, попытки суицида. Джексон нахмурился. Последнее проскользнуло в мысли само. Попытки суицида.

Годами, страх, что он доведёт ещё одну женщину до самоубийства, окрашивал каждую секунду, каждое действие. Сейчас он впервые понял, почему выбирал поверхностных женщин.

Им было плевать на глубокие эмоции. Они даже презирали их, поэтому не погрузились бы в водоворот отчаянья, если бы он ранил их чувства.

Мишка поверхностной не была, но Джексон знал, что она не распадётся на части, независимо от его слов и действий.

Она была сильной, и внутри, и снаружи. Возможно, даже самой сильной из всех женщин, которых он встречал. Джексон улыбнулся. Не только её правая рука была из несгибаемого, неразрушимого титана.

Или какого бы то ни было металла. Тоже самое касалось её духовной сущности. Сомнительно, что она попытается покончить с собой из-за мужчины.

А вот грохнуть этого мужчину она может, и Джексону это нравилось.

Он сильнее прижал её к себе, и Мишка довольно замурлыкала. Она раскинулась на его груди, сонная и абсолютно расслабленная, её теплое дыхание ласкало его соски, а волосы спадали на плечо.

Расслабление ускользало от него.

"Что делать?"

Вместо любви и силы, он решил подумать о выживании и безопасности. Нужно было спрятать Мишку от её босса, но как? Из-за чипа её можно было отследить.

Очевидно, решение было только одно: вырезать долбаный чип из её мозга.

Босс больше никогда не будет управлять её действиями. Даже мысль об этом ублюдке наполнила яростью.

Он найдёт самых лучших хирургов в мире.

Если был шанс, хотя бы крошечный, что чип можно извлечь, не убивая её и не делая овощем, она, скорее всего, тут же им воспользуется.

"Убивая её". Эти два слова снова и снова раздавались в голове. Убивая её. Убивая её. Хотел ли Джексон, чтобы Мишка легла на операцию, если существовал шанс, что она может умереть? Над ответом он даже не задумывался.

Он уже знал его, и ему не нравилось, каким человеком его это делало. Эгоистичным, жадным, бессердечным.

Чёрт побери! Он желал действия, не думая о последствиях.

Теперь же Джексон ощущал беспомощность, так как последствия действий могли уничтожить того, о ком он6... что? Заботился?

Да, он заботился о Мишке. Любви не было, никогда не будет, но была забота. Этого отрицать нельзя.

Секс с ней потряс его. Каждый раз, когда на её лице мелькало изумление, его собственное удовольствие усиливалось.

Он никогда так сильно не кончал.

– Джексон? – внезапно позвала Мишка, её голос наполнен беспокойством.

Джексон повернул голову и посмотрел на неё. Она не шевельнулась, даже не напряглась, но глаза были широко распахнуты, и в них сияла паника. Его сердце ёкнуло.

– Что случилось?

– Я не могу двигаться. Моё тело застыло на месте.

Он непонимающе сморщил лоб.

– Застыло?

– Ага, – самодовольно произнёс незнакомый голос. – Застыло.

Замерев, Джексон осмотрел неясную спальню, пробегаясь глазами по золотистому лунному свету и теням. Наткнулся на высокого, чрезмерно мускулистого человека. Нет, не человека. Иного.

Янтарные глаза были слишком яркими, чтобы быть человеческими. Как и блестящая кожа и красивое лицо, которыми, вероятно, восхищались женщины.

– Ты кто? – спросил Джексон, украдкой потянувшись за одним из ножей, лежавших на тумбочке. Попытайся чужой тронуть Мишку, Джексон его прикончит.

– Мужчина, который спасёт твою задницу.

Джексон замер, услышав новый голос.

– Даллас?

Лучший друг и приятель вышел в луч лунного света, в поле зрения появились знакомые каштановые волосы и поцелованная солнцем кожа. Даллас был высоким, худым и одет в чёрное с головы до пят.

Его глаза светились так же ярко, как у иного, только были голубыми и шокированными.

– Неплохо устроился, – Даллас взглянул на Мишку, и шок тут же сменился гневом. – Не те волосы, но лицо то. Зашибись, чёрт возьми. – Его внимание вернулось к Джексону. – Не ожидал обнаружить тебя развлекающимся с врагом.

Нахмурившись, Джексон прикрыл Мишку простынёй.

– Почему она не может двигаться?

– Я не позволяю, – сказал незнакомец с ухмылкой на губах. – А она хорошенькая. Отдашь мне, когда закончишь?

Джексон боролся с мыслью об убийстве, когда в нём взревела ревность. "Моя!" – кричал его разум.

– Прекрати это. Сейчас же.

– А... нет. У неё убийство в глазах. Не верю, что она будет вести себя как хорошая девочка.

– Даллас, – прорычал Джексон. – Скажи своему приятелю прекратить.

– Прости, друг, но я согласен с Девином. Она – плохие новости. А теперь, не хочешь рассказать, что происходит? Я волновался.

Внезапно включился свет, хотя никто не сдвинулся с места. Должно быть, ублюдок чужой использовал свои существенные силы.

– Освободите девушку, – ответил Джексон. – И я расскажу обо всём, что произошло.

– Джексон, – позвала Мишка. Острота её голоса резала подобно кинжалу.

Он сильнее прижал её к себе, молча требуя молчания. Она не знала Далласа и какой молниеносный у него нрав. Одно неверное слово, и Даллас может нацелить на неё пушку.

Если это произойдёт, Джексон не был уверен в том, как поступит. Даллас был его лучшим другом.