Вкуснотища

Фрэнсис заметил, как с дальнего конца террасы ему машут парни из Лас-Вегаса. Ему прежде уже доводилось с ними работать — не то чтобы он их хорошо запомнил, но узнать узнал. Они занимались поставкой продуктов питания. Помогали съемочной группе набивать пузо откровенно дрянной жирной едой, чтобы заполнить бесконечные часы ожидания и заглушить выворачивающую внутренности тревогу, являющиеся неизменными спутниками съемок. Именно из-за этих парней местные жители готовы были буквально повыскакивать из штанов.

Фрэнсис направился в их сторону. Его член при каждом шаге терся о ткань брюк, все больше твердея, это трение наполняло нервные клетки ликованием, передававшимся в мозг, где брались за дело нейротрансмиттеры и нейропептиды, приказывая сердцу биться все быстрее и быстрее, отчего насыщенная кислородом кровь приливала к гениталиям и высвобождался серотонин. Фрэнсис широко улыбался, он не мог ничего с собой поделать, потому что происходящее казалось ему совершенно уморительным. Вот он сейчас всего лишь передвигает ноги — и уже почти на грани оргазма. Он серьезно сомневался, что сумеет сдержаться, если начнется семяизвержение. Оставалось только надеяться, что он не забрызгает какого-нибудь ничего не подозревающего клиента.

Впрочем, возбуждение Фрэнсиса оказалось недолговечным. Его словно окатили холодной водой, когда Джек с трудом поднялся, чтобы поздороваться с ним. Может, не следовало туда смотреть, но такова уж сила привычки. Фрэнсис не смог не заметить безошибочные очертания большого жесткого ужа, выпирающего из брюк Джека.

Оба стояли, обмениваясь рукопожатиями, а их вздыбленные члены тянулись друг к другу, как указующие вверх персты.

Ханна расположилась на диване и проверяла ответы учеников на вопросы из проведенной сегодня контрольной работы, пока Джозеф готовил обед на кухне. Время от времени он выглядывал и видел груды листков, все более усеивающих пол, отчего тот стал напоминать покрытую нефтяной пленкой водную поверхность в бухте Аляски. Хотя Джозеф уже смирился с экстравагантными привычками своей девушки, его изрядно беспокоило, что она завладела гостиной — вообще-то единственной комнатой его маленького деревянного домика, не считая кухни и спальни. Как они смогут ужиться на одной территории?

Джозефу нравилось видеть свой дом опрятным, чистым и идеальным. Украшающих безделушек у него было немного, из мебели — всего ничего. Только красивый современный диван с деревянной отделкой под бамбук, пальмовый кофейный столик, сделанный в Таиланде, два плохо гармонирующих друг с другом деревянных стула и несколько стильных ламп в виде разгневанных древних богов, которые Джозеф откопал в мусорной свалке среди оставшихся после съемок костюмов. На стене висела потертая вывеска одного старого ресторанчика. Сделанная вручную примерно в то время, когда забросали бомбами Перл-Харбор, стершаяся в некоторых местах и почти выцветшая надпись гласила: «ДОМАШНЯЯ КУХНЯ — ВКУСНЫЕ ОБЕДЫ — КРЕВЕТКИ В КОКОСОВОМ МОЛОКЕ». Неумелые каракули, по всей видимости, изображавшие танцующую креветку, украшали вывеску по краям.

Джозеф тревожно смотрел, как исписанные листки продолжают разлетаться по комнате, устилая каждый сантиметр свободного пространства. Даже новенький телевизор, укромно стоящий в углу, не сумел укрыться от бумажной бури.

Ханна с головой погрузилась в работу, совершенно не догадываясь, что ее довольно грязные ноги лежат на полотняной подушке, а ручка без колпачка замерла в опасной близости от диванной обшивки.

— Посмотри на ручку.

— Что?

— Ручка. Если стержень коснется обивки, то появится большое пятно.

Ханна надела колпачок. Его наставительный тон вывел ее из себя.

— Я пытаюсь поскорее закончить.

Она вернулась к работе, в то время как Джозеф продолжал оглядывать гостиную. Дом был небольшим, следовало с этим согласиться, но ему повезло, что он вообще смог купить его несколько лет назад, до того как взлет цен на недвижимость не превратил для него этот крошечный (всего восемьсот квадратных футов) коттедж в нечто недостижимое. Расположенный в узкой долине, отделенной скоростной автострадой от Каймуки, этот район Гонолулу был одним из самых красивых в городе, здесь царила спокойная и дружественная атмосфера, а до университета было рукой подать — на случай, если там намечалось что-нибудь интересное. Сейчас дом подорожал почти втрое.