Влада. Перекресток смерти

– Сами явились, надоели уже мне, видеть их не могу, – Инга раздраженно дернула плечами. – Ты же знаешь, как они по тайному миру метались и искали защиты от Некроманта. Сначала к Муранову побежали, он их послал подальше. Так они к Бертилову на поклон пришли. Нашли к кому. Называли его великим магом, клялись в верности, обещали вечную службу. Сказали, что помогут свергнуть Темнейшего. Он их и принял под защиту, х-ха!

– Нда, своеобразно принял… – Влада вдруг получила еще один аргумент в пользу Егора.

– Я ему говорю: на кой они тебе сдались?! Да отпусти ты их уже, смотреть на них противно, – продолжала жаловаться троллиха, которая явно обрадовалась возможности хоть с кем-то поделиться наболевшим. – Знаешь, Огнева, я не представляю себе, как он дальше жить будет. Окопался тут, планов у него нет. Воевать с Темнейшим передумал, если вообще собирался, делегация троллей к нему приходила из Носфера – послал подальше. Насчет наследника Некроманта я его спрашивала, так он чушь несет, что Тьма – это что-то вроде башни с окнами, какие-то дороги вокруг. Издевается! Светлых он ненавидит, в универ вернуться не может, гордыня у нас выше крыши. Я его спрашиваю: что будем делать дальше? Ты под откос летишь, кончится это плохо. Я ведь свою жизнь зачеркнула, хожу за ним следом, универ бросила. А Бертилов вообще не замечает, что я существую, эгоист…

Жалобы Инги на невнимание парня Влада пропустила мимо ушей. А вот с ведьмовством картина нарисовалась интересная. Если тролль и угрожал собрать под своими знаменами ведьмовство против Темнейшего, то знамена эти оказались для ведьм неподъемными. Пришедшие к нему на поклон коварные колдуньи получили по заслугам, попав в ловушку. Теперь ведьмы бродили по Удельному парку, как черные привидения в балахонах.

Энергия ведьм передавалась по воздуху понятно и ярко, и это было безумие. Настолько сильное безумие, что все эмоции смешивались в единый клубок, который Влада видела очень четко, каким-то внутренним зрением. Клубок этот путался сейчас среди ветвей и пульсировал отчаянием. Была в нем и магия, точнее, жалкие попытки ведьмовства вырваться из тролльских пут. Обрывки защитных заклинаний, обережные словечки и шепотки, даже пара сильнейших заговоров. Но все это было совершенно бесполезно.

Влада, шагая обратно, старалась не обращать внимания на энергетическую мешанину.

Все-таки ведьмовство было ей неприятно во всех проявлениях. Когда-то Некромант прикидывался ведьмаком, и все его манипуляции с магическими символами и предметами оставили в душе четкое воспоминание об опасности и смерти. С тех пор каждая ведьма, каждый колдун казались врагами, способными нанести удар в спину. Впрочем, опасения насчет ведьм были не так уж далеки от истины: любая из ведьм стремилась уничтожить соперницу, более удачливую в магии, любви, а иногда и без повода, просто чтобы потренироваться в порче и не потерять сноровку.

«Попались в лапы Бертилова, так вам и надо, – Влада быстро шагала прочь из парка, выдыхая из легких последнее дуновение летнего безумия. – Думали отомстить Темнейшему за то, что не взял вас под защиту, или хотели стать всесильными под властью якобы великого мага… И вот вы в капкане. А Бертилов в своем репертуаре. Тролль верен себе, только масштаб каверз поменялся».

– Я… потомственный ведьмак… в седьмом поколении… пять часов бабочек ловил! – хрипло выл лохматый колдун, вцепившись в прутья парковой решетки, как заключенный. Вопил он в сторону проспекта Энгельса, по которому шли прохожие, стараясь не замечать странных людей. – Нам не вырваться, мы в трясине! Люди-и! А мы ведь сюда прибежали сразу, потому что он великим магом себя назвал… Да и карты говорят, сила у него огромная. На вид-то обычный парень… Рассмеялся и говорит: ведьмовство, а лето любите? И вот день за днем не можем вырваться отсюда… Едим ягоды с кустов, я их видеть уже не могу! Люди-и, помогите!!!

Какая-то ведьма весело смеялась, размахивая руками. Увидев Владу, она разрыдалась, показывая поникшую веточку, отломанную от куста сирени.

– Не могу найти семь лепестков, – пожаловалась она. – Пять – нашла. Даже шесть нашла. А вот семь… ну ника-а-ак! – простонала она и шепотом добавила: – А если монстр спросит, почему я не нашла, что я ему отвечу?!

На выходе из парка уже царила зима, проспект Энгельса звенел заледенелыми трамваями, которые огромными светляками грохотали по рельсам.

У ворот ведьмы бродили взад-вперед, как собаки, привязанные к конуре. Одна из них вдруг привлекла внимание: несчастная старуха в рваном черном плаще качалась, прислонившись к ограде парка, а в руках сжимала букетик ромашек и васильков. Провожая мутным взглядом прохожих, она протягивала им цветы, те же презрительно отворачивались. Владе вдруг стало жаль ее: сил у старой ведьмы оставалось совсем немного.

– Какие красивые, да? – одними губами прошептала старуха, протянув ей ромашки. Те уже совсем поникли и облетели на зимнем ветру.

Жалость, как оковы, прилипла к ногам, и Влада остановилась.