Владей миром!

– Как ты сказал? Травпты? Пока выговоришь, травму языка получишь.

– Да. Мелкие, безобидные жители влажных ущелий и скал. Считается, – с недовольством добавил Кинсли, – что они наши родственники. Я в это не верю.

– Интересно, а что они едят? – спросил я, надеясь, что не являюсь их гастрономической мечтой.

– Мох всякий. Плесень скальную…

На ночлег мы остановились на скальном выступе. Здесь было много подобных. Гладкие, ровные, будто специально в скале выдолбленные. И тот, что на скале Падших, и тот, где дом Шайны, и тот, где выход из Заброшенных пещер. Эти выступы вполне были удобны для того, чтобы с них пейзаж осмотреть, чтобы привал на них устроить или даже переночевать. Главное – не слишком ворочаться во сне.

Так я думал, когда на ночлег устраивался. Звезды над головой – не звезды, звездищи! На небе было две луны – Марс какой-то невнятный, едва видимый из-за облаков, и Юпитер во всей красе. Его почему-то облака стороной обходили, и он нависал большим голубым шаром, превращая ночь в темно-голубые сумерки. Красота.

Как только я разлегся, руки за голову закинув, как – хляп… Именно с таким звуком мой рюкзак, который я под голову пристроил, в чьей-то черной пасти исчез. Я вскинулся – ни рюкзака, ни пасти. Осторожно отполз в сторону скалы, под которой уютно храпел мой Санчо Панса. Он не проснулся. Но не приснилось же мне, в самом деле! Я же внятно слышал этот хляп! И до края скалы метра три было – не мог мешок с вещами сам укатиться.

– Кинсли, – я стал тормошить карлика, продолжая смотреть в сторону обрыва. Гортванец только храпанул в ответ. – Кинсли! – Я тряс его все требовательнее. – Проснись! У меня вещи кто-то слямзил!

Наконец мой спутник проснулся и сел, недовольно протирая глаза.

– Что случилось? – спросил он сердито.

Я рассказал. Выслушав, Кинсли окончательно проснулся, выпучил глаза и зачем-то встал на четвереньки. Тоже, не отрываясь, смотрел в сторону обрыва.

– Семхра! – взволнованно прошептал карлик. И словно артиста на бис вызвал.

На самый центр нашего скального пятачка шлепнулось что-то, похожее на… Шут его знает, на что похожее. Что-то среднее между Тоторо[1] и бегемотом. Пасть огромная, от уха до уха, зубы редкие, квадратные. Кожа черная, гладкая. А хвост похож на кабель – длиннющий и тоже черный. Кабель этот через всю площадку протянулся и скрывался в пропасти. Семхра хляпнул пастью по тому месту, где я только что был, и медленно, оставляя за собой пятна слизи, утянулся в пропасть вслед за хвостом. Вскоре снизу донесся звук всплеска.

– Там же метров десять, не меньше! – озабоченно сказал я. – Как он?..

– Это же семхра, – вздохнул Кинсли. – У него хвост длиннющий. Он им в дно упирается и взлетает. Жалко, что я не отобрал у тебя мешок с провиантом.

– Если бы не мешок, семхра твоя меня бы сцапала! – возмутился я.

– Вот я и говорю, провиант жалко…

Все-таки ночевать мы остались там же, но сильнее под свод скалы вжались и закемарили. Следующий выпад семхры случился через пару часов. Мы проснулись и смогли лицезреть, как чудище с перекошенной пастью и глазами навыкате, издавая утробные звуки, каталось по скальной площадке.

– Что это с ним? – прошептал Кинсли, ненароком ко мне придвигаясь.

– Там же, помимо прочего, бурдюк с зайгой был, – печально сказал я. – Наверное, развезло.

В подтверждение моих слов чудище громко рыгнуло и блаженно покатилось со скалы вслед за хвостом.

– Да, ребята, – сказал я, – у вас приключений на задницу долго искать не приходится. Была бы задница, приключения найдутся. Спать давай. – Я укутался в плащ с меховым подбоем – подарок Литтии – и уснул.

«Все-таки я огромный везунчик. Просто невероятный, – думал я, засыпая. – Иначе бы не мешок с провиантом исчез в пасти чудища, а я сам. Уф…»

Глава 11 Рахли

– Понимаешь, братец мо-ой! – похлопывая меня по плечу, прогундосил Рахли. – Я из них самый сильный маг! Самый! И что? Сначала они выбрали старшим этого выскочку Капеста, – Рахли патетически захохотал, – этого бездаря! Его, несмышленыша, не способного вызвать тайфун или отпугнуть шиврота, поставили старшим магом Заморских холмов! – Мой наставник широко расставил руки и обратил взор к небесам. – О, небо! О, создатель Утронии, ты слышишь это! Без-да-ря! – И вдруг, совершенно без перехода и перерыва, Рахли продолжил намного спокойнее: – Попить принеси, а? Горло пересохло.

Я принес.

– Вот так-то, мой дружок, – изобразив на лице мину, которую я, наверное, должен был принимать за героическую внутреннюю борьбу, продолжил Рахли. – Вот так бывает на свете. А теперь Капест мертв, – маг отпил из кружки, словно поминая, – а старшей стала повелительница насекомых! Куда мы катимся?! – снова патетически взвыл Рахли.

– Но мне говорили, – осмелился я вставить слово, – что Верховный маг Заморских холмов – Хербен. Разве нет?

– Хербен ничего не решает! Ему вообще вся эта возня без надобности, поверь! На самом деле всем управляет Литтия!

– А разве у вас плохие отношения с Пчелиной ведьмой?