Владеющий

Сознание Влада катапультировалось из тринадцатого века в двадцатый, на прифронтовой аэродром, в блиндаж, где слегка коптящий импровизированный светильник – фитиль, зажатый в сплющенной гильзе от зенитной пушки, освещая помещение, создавал некий уют. Дописав письмо другу, с которым совсем недавно окончили Балашовскую авиашколу пилотов, младший лейтенант сложил его в треугольник, взял такой же, написанный ранее матери и отправился к связистам.

– Миха, отнеси и мои, – попросил полусонный сосед по койке Вовка Швед.

– Ладно, давай. Ты ночью-то сможешь заснуть? – Михаил прибыл с ним на фронт из запасного авиаполка, – будешь сидеть как филин и бдить?

– Смогу, я ещё не полностью отоспался. Только завтра нам уже не дадут такой возможности…

«Да, сегодня первой эскадрилье досталось – два экипажа сбиты над целью, три штурмовика еле дотянули до базы. Завтра у нас первый боевой вылет,» – подумал Михаил, – «хорошо, хоть освоиться успели, целый месяц -учебные полёты, изучение карт района боевых действий…43-й не 41-й год, людей беречь начали.»

Отдав письма и навестив в казарме своего стрелка-радиста Витьку, он, в конце концов, оказался у входа в палатку медпункта.

– Можно войти? – спросил младший лейтенант, отодвинув в сторону брезентовый полог.

– Войдите! – ответила миловидная, молоденькая, светло-русая медсестра с погонами младшего сержанта.

– Юль, одна что ли?

– Одна, Миш. Дежурство уже закончилось почти.

Он подошёл, пальцами слегка поправил ей чёлку и заглянул в голубые глаза.

– Я соскучился, – обнял, притянул к себе и начал целовать её в губы.

После первого поцелуя Юля немного отодвинулась и с прищуром спросила – Товарищ младший лейтенант, нас же могут рассекретить, что тогда делать будем?

– По-моему, все самые любопытные нас уже рассекретили, – улыбнулся Михаил.

– Завтра боевой?

– Да. Погуляем до опушки?

– Сейчас сдам медпункт, забегу в свою палатку и пойдём.

– Ладно, буду ждать тебя за окопами.

Влад всё никак не мог увидеть Михаила со стороны, только руки-ноги-тело в гимнастёрке – его же глазами. Тонкая кость, поджарый, рост выше среднего, всё как и прежде.

– Моя предыдущая жизнь. Короткая. Не больше семнадцати лет прошли до следующего воплощения, до моего последнего – нынешнего дня рождения. После Второй мировой войны процесс реинкарнации ускорился, население Земли стало резко увеличиваться. Интересно, возлюбленная – знакомая уже душа или из новой труппы? Всё ещё жива, или давно сменила тело? Скорее всего, я уже пересекался с ней в новом обличии в этой, текущей жизни. Интуиция подсказывает – Юлька не стала бы держаться за жизнь в совершенно дряхлом состоянии. Вот и она. Идёт ей военная форма. Ушитая по бокам гимнастёрка, как и юбка, укороченная до уровня «выше колен», подчёркивали все достоинства её стройной фигурки.

Парочка направилась к ближайшему леску, держась в метре друг от друга, чтобы не возбуждать чрезмерную любознательность у случайных наблюдателей.

– Юлька, месяц – как год…как будто давно, очень давно тебя знаю. Так много в него вместилось.

– Я как будто сто лет тебя знаю! Ты перевернул мир, который меня окружал. Всё стало по-другому. И ещё….

– Что?

– Тебе удалось то, что не удавалось ещё никому. С тобой я себя почувствовала Женщиной, той, которую любят, желают и берегут…

– Без которой уже не могут. Я так соскучился!

Оказавшись под защитой листвы, двое просто обезумели – объятия до боли, поцелуи долгие как вечность, и чувство провала в другую реальность. Кажется, всё, что в тебе есть, всё понимание, всё чувствование концентрируется на губах. Ими ты соприкасаешься с другой вселенной, и вот уже начинается познание высших истин, того, что досталось нам от богов, от правильных богов древности – познание интуитивное, нелогическое, чувственное. Счастье – это просто, оно очень просто, если готов к нему. Вы рядом, ощущаете упругие тела друг друга, вы пьянеете от их близости, от запахов, от слов, лёгких прикосновений.

– Она – моя! Она – лучшая! Обожаю её! Она, возможно, уступает эталонам женской красоты, но если в её глазах бегают счастливые искорки, а улыбка не покидает лица – нет женщины более красивой! Так и есть. И это – истина. Я познал её, и я познал эту истину, как одну из маленьких божественных тайн.

Гимнастёрка, одетая на голое тело, обтягивала его весьма беззастенчиво, явственно обозначая соски и небольшие упругие груди своей владелицы. Влад как будто своими руками раздвинул светлые пряди волос любимой Михаила – те рассыпались по погонам.

Пальцы нервно путались в верхних пуговицах её обмундирования. Юлька сама расстегнула ремень, который упал ей под ноги. Из-под казённой одежды цвета хаки как ослепительно белый цветок лотоса выглянула девичья грудь.

– О, боги, как же ты прекрасна! – снятая гимнастёрка упала на траву, вслед за ней последовала его лётная кожанка, образовав собою их ложе…

Они никак не могли насытиться друг другом, словно хотели бросить вызов войне, разлуке и смерти. Вот оно – счастье, сейчас есть, а завтра его может уже не быть. Так просто и буднично весь их общий мир может рухнуть по щелчку пальцев Судьбы.