Владетель Альдеррийский (СИ)

Баронет с криком ярости отбросил щит, вырвал из шлема обломок секиры и отшвырнул следом вместе с самим шлемом. Сделай он это перед тем, как нанести предыдущий удар, Эдика уже бы понесли отпевать. Впрочем, сейчас ди Ньетто собирался исправить своё упущение. Он перехватил меч двумя руками, шагнул к поверженному противнику. Клинок взметнулся вверх.

— Стоять! — раздался голос короля.

Но клинок уже не остановить. Сквозь кровавую пелену маркграф увидел устремившуюся к горлу смерть. А умирать так не хочется. Инстинкт самосохранения воззвал ко всем имеющимся возможностям организма. И организм ответил. А поскольку принадлежал он стихийному чародею, то и ответил соответственно. Вспыхнул Песчаный Купол. Меч баронета завяз в защитном заклинании, а его самого отбросило на три метра назад. На запястьях Эддарда полыхнуло ядовито-зелёное пламя. Блокирующие артефакты расплавились и оплыли с рук чародея вместе с кожей. Кричать от дикой боли сил не осталось. Поэтому потерял сознание и отключился Эдик молча.

Ди Ньето зарычал бешеным зверем и рванулся обратно, на ходу вытаскивая из ножен кинжал. Вид у него был соответствующим. Правая половина лица в крови и потёках содержимого глазного яблока. В углах рта пузырится пена. Зубы обнажены в злобном оскале.

— Стоять, баронет! — в голосе монарха зазвенел металл. — Достаточно. Круг Мечей за вами. Вы признаётесь победителем!

— Бой был объявлен до смерти, и я его убью, — зарычал ди Ньетто.

— Не стоит перечить королю!

— Я! В своём! Праве! — продолжал бесноваться баронет.

— А я в своём, глупый мальчишка! — не на шутку разгневался Годдард-Натаниэль, — Вето Короля! И не заставляйте меня принимать решения, о которых потом пожалеете!

Наверное, эти слова действительно многое значили, потому что как ни ярился ди Ньето, но дальше слов дело не пошло. Хотя на арену уже выбегали бойцы королевской гвардии. Слова словами, но при активной поддержке оружия они лучше работают. Разъярённый баронет не плюнул в лицо королю, только потому, что за оскорбление величества следовала смерть на месте. А ему было ещё что сказать. Хорошо, что не дали этого сделать. Виконт де ла Вега со вторым поверенным утащили ди Ньето с арены.

Глава 10

…Беспамятство. Полное отсутствие самоощущений. Ни звуков, ни мыслей, ни зрительных образов. А вспышки мозговой активности воспринимаются как призрачные миражи и тут же забываются безвозвратно. Если бы пришлось описывать подобное состояние, то получилась чистая белая страница без каких-либо несущих смысл символов. Или абсолютно чёрная. А может быть мутно-розовая, или вообще тускло-серая, тут уже вопрос личных пристрастий. А в случае Эдика таких страниц понадобилось бы не меньше десятка, учитывая, сколько времени он пролежал без сознания…

Монотонный мрак полнейшей бесчувственности прорезала узкая полоска неуверенного света. Лучина, в специальном держаке, вколоченном в бревенчатую стену комнаты, едва тлела. Но даже такого, тусклого и неуверенно дрожащего пламени хватало, чтобы заставить глаза слезиться. Опознание предметов давалось с трудом. Рассудок, привыкший за долгое время к полному покою, возвращался крайне неохотно.

Кто он, где находится, и как здесь оказался. Первые вопросы, на которые крайне необходимо найти ответы.

Но ведь никто же не торопит. Почему бы не прикинуть варианты. А их могло быть великое множество — в Аркенсейле-то, с его магией и портальными переходами. Во, Аркенсейл. Название мира ненавязчиво пришло в голову. Уже хорошо. Но сейчас глобалитет не так важен, больше интересуют мелочи. Подушка под головой, одеяло, накинутое сверху, и отсутствие оков на конечностях вселяют надежду, что это не пыточные застенки. Ещё один положительный момент в копилку полученных знаний. Значит, кто-то взял на себя труд позаботиться о беспомощном теле.

Чьём беспомощном теле? В памяти всплыл отрывок какого-то действия. Красивая женщина в полупрозрачной мантии улыбается, но в её глазах поселилась колючая ненависть. Она говорит ему: «Теперь можете пройти в Круг Мечей, маркграф». Потом поворачивается в сторону многочисленных зрителей и выкрикивает: «Итак, ответчик! Лорд Альдеррийский! Магистр Четырёх Стихий». Это, наверно про него. Маркграф, Лорд Альдеррийский и Магистр. Получается, что он ещё и волшебник. Не было печали — купила бабка порося! Хрен бы с этими титулами, имя-то как? Нахлынувшие эмоции вызвали нечленораздельный стон.

Рядом стукнула об пол упавшая чашка. Женский голос ойкнул, послышались торопливые шаги, хлопнула входная дверь.

— Лорд Эддард очнулся! — донеслось уже с улицы.

— Ф-ф-фу-у-ух! Вот и имя! Эддард меня зовут! — Эдик облегчённо выдохнул и попытался утереть крупные капли пота, выступившие на лбу.