Владимир

Двадцать лет боролся комит Самуил Шишман с Византией, водил против ромейских легионов своих воинов, которые еще вчера пахали землю, пасли овец на горных пастбищах. Он видел муки, смерть этих людей и все-таки, не покоряясь судьбе, сзывал и вел на брань с врагом новые отряды.

Болгары шли за ним, они называли и считали его царем, хотя он и был лишь сыном комита, не стремился к славе, жил, как простой воин, и всю жизнь провел в седле.

У него на глазах погиб отец. Вражеской рукой были убиты братья Давид и Моисей, однако Самуил не покорился судьбе; протянув руку брату Аарону, он полагался на него, верил, что вместе с ним победит ромеев.

И они побеждали ромеев. Сидя в Охриде, Самуил боролся с Византией на западе; Аарон, сидя в Средеце, мог угрожать ромеям на востоке, — вместе они были сильны, вместе они могли защитить родную землю… Самуил знал, когда император Василий двинулся со своими легионами в Родопы, когда оставил за собой Преславу и приблизился к Трояновым воротам, и был уверен, что ромеи не пройдут через ворота потому, что там поджидали их лучшие полки Аарона, Самуил же со своими полками стоял в это время у реки Струмы на перевалах, возле Рылы и Радомира, чтобы преградить путь ромеям, если они повернут от ворот Трояна.

Однако случилось что-то невероятное: легионы императора Василия прошли Трояновы ворота, двинулись вдоль Искера на Средец и подошли к Стопонионовой крепости.

Самуил, не понимая, как это произошло, опасался, что полки Аарона, не удержав вражеского натиска, отступили, истекая кровью, и потому поспешил на помощь брату.

Страшным и безжалостным был удар Самуила у крепости Стопониона, разъяренные болгары перебили множество конного и пешего войска и захватили даже шатер императора Василия, в котором находились все его регалии.

Самуил постоял в императорском шатре, разглядывая регалии, взял со стола письмо к императору Василию, написанное знакомой рукой, и принялся его читать… Сначала Самуил даже не поверил своим глазам — нет, все же это не его рука…

Как вихрь летел Самуил через Родопские горы, высокие скалы; темные ущелья встречали и провожали его, мрачным было лицо Шишмана.

Вместе с ним мчались бояре и боилы, по правую руку скакал на коне сын Гавриил, впереди и следом за ними ехала многочисленная дружина, — и так, далеко обойдя Витош, они очутились у околицы Средеца. Однако в Средецком дворце Самуил застал лишь братова сына, Иоанна, сам же Аарон с женой находился якобы в новом дворце в Розметанице.

Самуил Шишман знал, что должно произойти в Розметанице, и не хотел, чтобы сын Гавриил присутствовал при их разговоре с Аароном, кроме того, нужно было, чтобы кто-нибудь из близких ему людей стерег в Средеце сына Аарона Иоанна.

Поэтому он и сказал сыну:

— Ты останешься в Средеце вместе с моими воинами, жди меня здесь и береги как зеницу ока Иоанна.

— А почему беречь? — спросил Гавриил.

— Я расскажу тебе потом, сынок!

В Розметанице Самуил едва застал брата — Аарон собирался якобы в Средец, однако уже запряженные груженные всяким добром колымаги, которые стояли во дворе, свидетельствовали, что он намеревался уехать совсем в другую сторону.

Бледный, без кровинки в лице, Самуил спросил Аарона:

— Что ты, брат, задумал? И брат ли ты мне после этого?

— Не ведаю, о чем говоришь, — притворяясь, будто ничего не понимает, сказал Аарон.

— Не ведаешь? Тогда читай!

Самуил извлек из кармана и протянул Аарону грамоту на пергаменте…

Аарон взял, начал было читать, но тут же выронил свиток из рук… Это была написанная им самим грамота к Василию, где он благодарил императора за то, что тот признал его царем Болгарии и согласен выдать замуж за сына Аарона Иоанна свою сестру Анну, в конце грамоты Аарон писал, что откроет легионам Трояновы ворота…

— Прочитал? — спросил Самуил.

— Не понимаю! — крикнул Аарон. Самуил горько усмехнулся:

— Не понимаешь, как эта грамота попала ко мне… Отвечу: ты задумал стать сватом императора ромеев и царем болгар, но ты позабыл, что болгары не желают ни императоров-ромеев, ни тебя своим царем… Горе Болгарии и горе нам, Шишманам, ибо ты, старший из сыновей Шишмана, опозорил честное имя отца своего Николы, матери Ренсамы и братьев своих…

— Брат Самуил! — Аарон упал на колени. — Это правда, я написал грамоту, не ведал, что творю, повинна жена моя, митрополит Севастийский, который приезжал ко мне от императоров… Я и так уже наказан, императоры и митрополит меня обманули, солгали…

— Как же тебя обманули император и митрополит?

— Митрополит привез в жены моему сыну Иоанну не сестру императора Анну, а гулящую константинопольскую девку, ее мы просто убили, а митрополита сожгли… Смилуйся, брат!

— Нет, отныне ты мне больше не брат, — сурово промолвил Самуил и, обернувшись к своим боярам и боилам, спросил: — Как будете судить изменников Болгарии Аарона, жену его и сына?!

— Да примут смерть! — прозвучал единогласный ответ. Воины схватили Аарона и повели во двор, где уже стояла, со связанными руками, жена его Варвара.