Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польской.

Вопрос о мастерах, создавших Георгиевский собор — это подлинное чудо искусства, — волновал уже старых летописцев. Один из них, прочитав надпись под композицией «Распятия», что этот «крест» поставлен Святославом, вывел отсюда заключение, что сам князь и был мастером! Конечно, это догадка летописца, но Святослав, вероятно, имел большое влияние на разработку замысла своего собора. Он много повидал на своем веку — был в Новгороде Великом, воевал в Прибалтике, княжил в Переславле-Южном, совершил поход на болгар. По мнению другого летописца, знавшего легенду о привозе в XII веке белого камня во Владимир из земли болгар, автором Георгиевского собора был болгарский мастер. То, что мы знаем теперь о владимиро-суздальской архитектуре, позволяет твердо ответить на вопрос о мастерах последнего памятника этой блистательной художественной школы. Их искусство столь органично наследует и развивает традиции XII столетия, оно столь прочно связано со всей русской культурой предмонгольской поры, что сомнения в том, что в основном это были русские, главным образом владимиро-суздальские мастера, не возникает. В их руках, как и прежде, были разнообразные образцы — произведения русского и зарубежного прикладного искусства, ткани, миниатюра и др. Но теперь не их обилие создавало поразительное богатство и единство сложнейшего по замыслу резного убора храма. Секрет его идейной полноты и художественного совершенства заключался в стремительном творческом росте народных мастеров, мысль и память которых были насыщены глубоко освоенным и претворенным опытом их предшественников и современников. Расчет показывает, что над исполнением «резной одежды» собора работало две артели. Одна, числом в 12 мастеров, резала горельефные фигуры, другая — числом 18–24 мастера — исполняла растительный орнамент. При этом за единством целого не скрывались индивидуальные манеры резчиков; анализ фигурных рельефов обнаруживает руку одиннадцати мастеров. Главный из них — Бакун — счел себя в праве оставить свой автограф на северном притворе.

Георгиевский собор был лебединой песней владимиросуздальского искусства. Через четыре года после завершения его убранства на Русь обрушились полчища монголов …

Вместо заключения

Вот и закончилось наше путешествие по древним городам Владимирской земли. Мы осмотрели столько памятников замечательных и разных, памятников семи столетий, что нельзя не сказать о самом важном в этом множестве впечатлений, полученных всего в четырех древнерусских городах.

Главнейшее место в этих сокровищницах русского искусства принадлежит прославленным памятникам зодчества, скульптуры, живописи и прикладного искусства XII–XIII веков. Перед нашими глазами прошли лучшие произведения владимирских мастеров от древнейшей постройки — церкви в Кидекше до их последнего творения — Георгиевского собора в Юрьеве-Польском. Их разделяет промежуток времени менее столетия. Но какой стремительный путь прошло за столь короткий срок это искусство, каждый шаг которого отмечен ценностями мирового значения! Причиной этого было то, что художественное творчество теснейшим образом связывалось с жизнью, с ее прогрессивными течениями. Владимир был ранним центром «собирания» сил Русской земли, союз сильной княжеской власти и горожан был основой этих, пусть обреченных и преждевременных, но передовых и дорогих народу устремлений. К единству звало русских князей и «Слово о полку Игореве», видевшее во владимирском князе Всеволоде III силу, способную возглавить объединение. Владимирское искусство служило этому народному делу своими могучими средствами. Владимирские мастера, выходцы из среды горожан, плоть от плоти и кровь от крови «мизиньных людей», которые, по свидетельству летописи, «уразумеша и яшася по правду крепко», были сознательными участниками развертывавшейся общественно-политической борьбы.