Владимир Климов

Именно в этот решающий для судьбы договора период Владимир Яковлевич неожиданно получил предписание – в течение двадцати четырех часов вместе с семьей покинуть территорию Франции. И в советском Торгпредстве, и на фирме поднялся переполох. Остаться без председателя комиссии на завершающем этапе работ!

Глава «Испано-Сюиза» лично подключился к выяснению причин столь неожиданного решения властей. В итоге Климовым разрешили остаться во Франции, но категорически запретили распространять коммунистическую литературу. Владимир Яковлевич только пожал плечами, не понимая о чем идет речь, и, поблагодарив французских коллег за хлопоты, стал с удвоенной энергией добиваться завершения всех испытаний. Что еще могут придумать власти – одному Богу известно!

И он не ошибся. Спустя неделю Климовы вновь получили подобное предупреждение. Нервозность на фирме нарастала, а Владимир Яковлевич только недоуменно разводил руками. Все объяснилось благодаря молодому пареньку Жану, служащему гостиницы, где жила семья Климовых.

О том, что советских жильцов высылают, в гостинице узнали довольно быстро. Вера, производя расчеты с хозяевами, предупредила, что, возможно, им придется срочно покинуть Францию. Когда же она возвращалась к себе в номер, коридорный Жан, всегда убиравшийся на их этаже, прижав палец к губам, повел Веру в соседний номер. Там, открыв стенной шкаф, он показал ей пустовавшее в этот миг кресло, где денно и нощно через проделанное в стене отверстие за ними вела наблюдение французская полиция. Заглянув через это отверстие в свою комнату, Вера наконец поняла беспокойство местных властей. Буквально в метре от нее находился стол, за которым семья обедала, а в остальные часы занимались все по очереди: делала уроки Ира, что-то вычерчивал Владимир, а сейчас там были разложены брошюры, которые она недавно принесла из Торгпредства. Ее обязали принимать участие в общественной жизни советского представительства и для начала поручили сделать доклад к 7 ноября, снабдив материалами о революционных событиях в России и забыв предупредить, что литературу подобного рода нельзя выносить с территории Торгпредства. На обложках всех этих книг красовалось: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

Ситуация прояснилась, все книги были немедленно возвращены на территорию Торгпредства, Владимир Яковлевич объяснился с властями, и больше никаких претензий к семье Климовых не возникало. Они же стали более внимательно контролировать все свои шаги, чтобы не навлечь новых неприятностей.

Когда Иру спустя несколько месяцев принимали в пионеры, предварительно обстоятельно побеседовав в школе Торгпредства, у Владимира Яковлевича состоялось объяснение уже с партийными руководителями своего коллектива. От Иры требовали, чтобы она постоянно носила красный пионерский галстук, и Владимиру Яковлевичу с трудом удалось доказать, что этого делать никак нельзя. В итоге, выслушав замечания о неправильном воспитании дочери, не сумевшей ответить, кто такой Ворошилов и когда проходил последний съезд компартии, Климов добился консенсуса: его жена и дочь будут ежедневно приходить в Торгпредство и заниматься общественной работой, но в другое время никаких проявлений их советскости не будет. На этом все объяснения закончились, и Владимир Яковлевич мог спокойно продолжить работу.

Окончательное испытание проходило с третьего по двадцать шестое октября 1934 года и закончилось с удовлетворительным результатом. Именно с этого дня договор с фирмой «Испано-Сюиза» приобрел законную силу.

На память о совместной работе французы подарили Климову булавку для галстука, запонки и пепельницу с летящим журавликом – фирменным знаком «Испано-Сюиза». Пепельница особенно заинтересовала конструктора – она была сделана из новейшего жаропрочного пластика. Правда, новый материал оказался не столь прочным. Когда Владимир Яковлевич принес подарок домой и рассказал об уникальных свойствах пластика, жена тут же решила непременно его испробовать. И на следующий день, оставшись одни, Вера вместе с дочерью провели эксперимент: поставили на тыльную сторону пепельницы раскаленный утюг. Пластик заметно оплавился. Быстро спрятав подарок подальше в шкаф, они решили сохранить этот секрет и не огорчать отца. И Владимир Яковлевич так никогда и не узнал, почему же по возвращении в Москву необычная по форме пепельница вдруг оказалась эстампом, прикрепленным навечно к стене в его кабинете.

«Больше я Францию не увижу!»

В первых числах августа 1935 года Климовы возвращались на Родину. Владимир Яковлевич блестяще выполнил задание и увозил в Москву право на серийное производство значительно улучшенного, доведенного до гарантированной успешной работы на самолете нового двигателя. За время, проведенное на фирме «Испано-Сюиза», Климов досконально изучил организацию производства, применяемые французами технологии, а главное – на несколько лет вперед продумал этапы создания и становления Опытно-конструкторского бюро, которое ему предстоит возглавить в ближайшее время на Рыбинском моторостроительном заводе.