Владимир Климов

Вера и дочка писали ему письма, им очень нравилось отдыхать в этой французской деревне: там вечерами на центральной площади, перед храмом, собирались все жители и отдыхающие, веселились, танцевали, а детей нельзя было оторвать от ярмарочных палаток с самыми разнообразными играми. А все дни напролет проводили на пляже, среди вековых сосен, на белом, утрамбованном приливами и отливами песке. Когда изредка Владимир Яковлевич вырывался к своим отдыхающим, он непременно играл на этом пляже в теннис, к которому уже давно пристрастился. С этих пор большой теннис, как и обязательные многокилометровые прогулки, стал частью его жизни.

Но однажды, вернувшись после работы в гостиницу, Климов увидел под дверью конверт. Это было письмо от Веры, но отправленное необычным способом – «срочное». Владимир Яковлевич не на шутку встревожился, прочитав на большом листе всего одно предложение: «Срочно приезжай и забери нас в Париж. Вера». Конечно, он тут же отправился на вокзал и утром уже был у своих. Ирочка по-прежнему весело щебетала, а Вера была необычайно взволнованна. Когда же они остались одни, рассказала мужу, что хозяин их гостиницы, несомненно, занимается страшными делами, а может быть, даже убийствами. Гуляя как-то вечером с дочерью, она заметила в подвальном помещении их дома зажженное окно. И, проходя мимо, непроизвольно заглянула внутрь: там она увидела хозяина гостиницы, склонившегося над останками человека, а вокруг лежало еще несколько скелетов.

Рассказ Веры и ее побледневшее лицо действительно вселяли тревогу. Но прежде чем покидать курорт, Владимир Яковлевич решил поговорить с хозяином гостиницы. Все объяснилось самым банальным образом: по заявкам учебных заведений мужчина изготавливал скелеты в качестве пособий, это была его постоянная профессия. И все черепа да кости были на самом деле сделаны им из глины и дерева. Хозяин гостиницы принес гостям извинения за пережитый страх, но они с женой сознательно скрыли его профессию: бывали случаи, что приезжающие предпочитали селиться в других домах, как только узнавали специфику его работы. Но Вера предпочла продолжить отдых на побережье в этой же гостинице, а маленькая Ирочка очень смеялась, когда ей поведали эту трагикомическую историю. Возвращение в Париж отложилось само собой до конца августа.

На фирме было жарко

Пока женщины с детьми отдыхали вдали от парижского пекла, мужчины буквально доходили до изнеможения в рабочих помещениях «Испано». И жарко им было отнюдь не из-за высоких температур, надо было во что бы то ни стало до конца лета выйти на подписание договора. Таково было указание Москвы.

Испытания шли каждый день практически одновременно с доводкой мотора. К концу июля двигатель прошел на винте 100 часов, причем на нашем топливе, что позволило сделать заключение о его пригодности для работы на новом лицензионном моторе.

В виде штрафа за ряд дефектов, имевших место в процессе этого сточасового испытания, в частности за дополнительную поломку шатуна, советская комиссия назначила дополнительное 20-часовое испытание. Это испытание было проведено на повышенной мощности при давлении за нагнетателями 840 мм рт. ст. и закончилось вполне удовлетворительно. Тем не менее было решено его продолжить для более полной проверки надежности конструкции. В итоге мотор отработал на винте в общей сложности 126 часов, из них 26 часов на повышенной мощности. На этом испытание было закончено.

Это было первое испытание, на котором измененный коленчатый вал и картер отработали полностью 100 часов на винте. Правда, при разборке мотора после испытания была обнаружена трещина в перегородках, но все же разница между этим испытанием, когда картер все-таки 100 часов отработал на винте без замены, и предыдущим испытанием, когда картер четыре раза менялся за 90 часов работы, была очень велика.

Исходя из того, что дефект картера может быть изжит фирмой в трехмесячный срок, и не желая запаздывать с внедрением мотора у нас, комиссия предложила Москве немедленно подписать договор с «Испано-Сюиза» условно: договор останется в силе, если мотор пройдет удовлетворительно наше испытание с номинальной мощностью 750 л. с. на высоте 4300 метров в трехмесячный срок после подписания договора. Испытание же мотора с номинальной мощностью 860 л. с. фирма должна будет провести в шестимесячный срок после подписания договора. В противном случае оплата за лицензию будет снижена прямо пропорционально номинальной мощности, то есть в отношении 750 к 860.

Москва с этим предложением согласилась, и после согласования всех вопросов с фирмой договор в предложенном виде был подписан 15 августа 1934 года. Наркомтяжпромом договор был утвержден 26 сентября 1934 года. Время до начала октября 1934 года пошло на доводку картера.