Владимир Корнилов; “Демобилизация”; Роман

— Виноват. Голова разболелась, — снова зевнул и чуть приподнялся. В отсеке появилось уже несколько штатских, в том числе перестарка Сонька. Заглядывая в развернутую на столе светокопию и сверяясь со своим листком, она маркировала провода в первом курчевском шкафу. Большая переносная лампа била в очки майору. В отсеке было тесновато и не с руки было распекать нерадивого лейтенанта. Впрочем, главный инженер еще в военной приемке махнул рукой на Бориса. Только в Дни Пехоты вздыхал:

— И не стыдно вам, Курчев, в ведомости расписываться?!

Но и лейтенант знал, что и майор не так уж часто бывал на заводе и раза два в неделю обязательно сматывался к жене в Иваново. Теперь, правда, жена переехала в полк и майор исправно ходил в «овощехранилище», но делать ему здесь пока что было нечего. Монтаж только начинался и работали лишь первые узлы. Общение со штатскими разбалтывало офицеров, никак не добавляя им чисто технических знаний, потому что участвовать в монтаже Ращупкин офицерам запрещал. Чашин подполковнику не прекословил. Он и сам толком не знал, как оно лучше. Дело было новое. Даже готовые объекты вечно перекраивались и меняли оборудование. Два года майор занимался этой работой и всякий раз радовался, что он пока лишь главный инженер, а не командир части. Со временем, он, конечно, сменит Ращупкина, потому что всем этим сложным хозяйством управлять может лишь специалист. Строевой Ращупкин, несмотря на несомненную хваткость и сообразительность, импульсного объекта не поднимет. Но сменить Ращупкина Чашин желал не раньше, чем тут наведут порядок, уберут подальше штатских и вообще все утрясется. Пока что его заботило знание офицерами чертежей. Месяца через два ожидалась инспекторская проверка. Что касается солдат, то он был абсолютно солидарен с Ращупкиным. Солдат на объект в дневное время пускать не стоило. Они постоянно вертелись вокруг монтажниц и даже один увалень раскокал громадную, почти уникальную генераторную лампу. Слава Богу, её по договоренности со штатским начальством удалось списать и, оформив учебным пособием, выставить в классе радиотехники. Отсутствие стекла помогало наглядней с помощью указки изучать пути электронов от сетки к катоду и т. д.

— Садитесь, — усмехнулся Курчеву главный инженер, прекрасно видя, что лейтенант не так уж собирался подниматься. — В преферанс играли?

— Играли, — неопределенно усмехнулся Курчев. Он понимал тоску главного инженера. — Приходите. Рубанем сочинку, — подразнил майора, зная, что тот не заявится в финский домик.

— Как-нибудь загляну, — сказал майор, может быть, впервые завидуя Курчеву, что тот младший офицер и не подвержен условностям. — Ладно, игра игрой, а в этом разбираетесь? — кивнул на чертеж.

— Нет, — чистосердечно признался лейтенант.

— А как же инспекторская?

— Никак. Чего надо — отвечу. Откуда куда чего идет-поступает. Где замыкает-срабатывает — это я с закрытыми глазами, товарищ майор. А вот что такое магнитное поле — это ни в дугу…

— Ну, это уже философия, — усмехнулся инженер. — А вот тут что творится? — Он ткнул наугад в узел рядом с Сонькиным листком. Курчев ответил.

— А тут?

Курчев снова ответил.

— Ну и Бог с вами. Спите, — сказал майор. — Командир корпуса отказал вам в демобилизации.

— Чего ж делать? — вздохнул Борис.