Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»

Николай Петрович прожил довольно долгую жизнь, и ему довелось наблюдать за постепенной утратой, за размыванием той ментальности, того нравственного устройства, того спартаковского духа, которые он долго трепетно взращивал, оберегал. Да и времена пришли другие. Лавинный рост капиталовложений в футбол и финансовых оборотов, массовый наплыв чужестранцев окончательно сделали любимейшую игру всего народа сугубо рациональной и, по сути, бездуховной областью человеческой деятельности. Правда, именно таким Николай Старостин футбол, к счастью, уже не застал.

А карьера Владимира Маслаченко в большом футболе неожиданно закончилась в начале 1969 года — в его неполные тридцать три года, при полном здравии и боевитости. К тому же при том, что предыдущий сезон, 1968 года, он отыграл как никогда ранее. То был его лучший сезон по классу исполнения. А если вникнуть, то даже по результативности. Дело в том, что в сезоне-67 «Спартак» лишился сразу двух центральных защитников — Валерия Дикарева и Алексея Корнеева. К тому же команду покинул и защитник Иван Варламов. Старшему тренеру Никите Симоняну пришлось срочно перестраивать ряды. В защитников переквалифицировали Сергея Рожкова и Александра Гребнева, хороших, добросовестных игроков, но отнюдь не защитников по природе. Но так уж сложилась ситуация, из которой «Спартак» тем не менее вышел с честью, — занял в чемпионате страны второе место. Это был лучший сезон Владимира Маслаченко. Вынужденно лучший. Таковой оказалась его участь. Он выстоял.

Ну, вот и все…

По окончании чемпионата «Спартак» отбыл в Болонью — для участия в турнире четырех европейских команд, среди которых был и вице-чемпион страны «Болонья». Спартаковцы одержали победу и над итальянской командой, и в турнире, а Маслаченко был признан лучшим игроком серии. В последний день пребывания в Болонье ему в номер позвонил менеджер итальянской команды и высказал желание встретиться. Он подъехал к гостинице на машине и сразу же предложил Владимиру сесть за руль. Они провели вместе несколько часов — в машине, в ресторане, в парке на берегу моря. Маслаченко получил приглашение стать игроком «Болоньи», причем с условиями не худшими тех, которые ему в прежние годы предлагали зарубежные и отечественные команды, в том числе киевское «Динамо». Ему было также обещано уладить все связанные с переходом формальные затруднения. Но он и на этот раз отказался. Он раз и навсегда решил, что, кроме «Спартака», у него другой команды не будет никогда.

В Москве, на вечере, посвященном итогам чемпионата страны и награждению спартаковцев серебряными медалями, председатель Моссовета В. Ф. Промыслов, вручая вратарю серебряную медаль и подарок, бросил в его адрес фразу: «Что-то вы стали много пропускать!» Маслаченко не сослался на реальную футбольную статистику, не посоветовал московскому мэру проконсультироваться со специалистами. Он быстро сообразил, что кто-то из «специалистов» уже свое нашептал. Вратарь лишь улыбнулся и сказал: «Я никогда не пропускаю. Это мне иногда забивают!»

В общем, недобрые симптомы уже появлялись, тучи, похоже, сгущались. Что было тому причиной, он пока не знал. И даже не догадывался.

Однако Маслаченко не пожалел о своем отказе перейти в итальянскую команду и тогда, когда перед началом сезона-69 узнал, что в «Спартак» приглашен торпедовец Анзор Кавазашвили. При этом старший тренер Симонян не скрывал, что на Кавазашвили в предстоящем сезоне он и будет делать основную ставку. На вопрос Маслаченко: «А как же спортивный принцип "играет сильнейший"?» — Симонян ответил: «На сей раз этого принципа не будет». Личные отношения Симоняна и Маслаченко дали трещину летом предыдущего года в Болгарии. Тогда вратарь высказал старшему тренеру некоторые принципиальные соображения о тренерской концепции Симоняна, с которой вратарь далеко не во всем был согласен. Но на этот раз никаких выяснений не было. Маслаченко написал заявление об уходе и вручил его Старостину.

В следующем, успешном для «Спартака» году Николай Петрович позвонил ему: «Я знаю, что ты тренируешься. И хочу предложить тебе вернуться в команду». Он отказался. Чуть позже Старостин снова позвонил и попросил приехать на очередную календарную игру спартаковцев. И на проводы — его, Крутикова и Хусаннова. Они приехали. Их проводили. Формально. Буднично. Вручили по вазе с надписью: «За высокие спортивные достижения». Сказали какие-то слова. Было грустно.

Он, однако, продолжал тренироваться. И выступал за команду ветеранов. Еще шесть лет. Ом был в полном порядке. Ему предлагали другие команды. Но он уже все решил. Потом уехал работать за границу.

Если оглянуться…