Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»

Маслаченко играет в воротах, если посмотреть издалека, как бы непринужденно. Поза у него свободная, он не корчится, не пригибается в ожидании удара. Он зорко всматривается в игру, чрезвычайно быстро оценивает положение, ничто не ускользает от его внимания. И вот как будто расслабленные мышцы разом пришли в движение, и легкая, гибкая фигура в полуполете встречает мяч над самой гущей в схватке у ворот. При этом Маслаченко способен действовать с самозабвенным мужеством. Однажды, например, защитник нечаянно срезал мяч, но при падении на землю руки его оказались откинутыми назад. Левый крайний противника уже набегал на мяч и был в нескольких сантиметрах от него. Не успев дотянуться до мяча руками, Маслаченко прижался прямо лицом сверху к мячу… И получил удар бутсой, так как нападающий уже не мог остановиться. Мяч был залит кровью, атаковавший схватился в ужасе руками за голову. Но все обо in лось. Через минуту Маслаченко с ватными кровоостанавливающими тампончиками в носу уже снова защищал свои ворота.

Владимир мечтает сыграть в Чили, то есть разделить вместе со Львом Яшиным честь охраны ворот нашей сборной команды в матчах на первенство мира по футболу в 1962 году…»

На этом — конец цитаты. Увы, на чемпионате мира герой очерка Льва Кассиля не сыграл. Тяжелая травма, нанесенная преднамеренно костариканским нападающим, вывела его из строя. Только что вы прочитали про другой случай — с мячом, залитым кровью. Сколько было таких за семнадцать лет — не счесть, такова уж вратарская участь.

Итак, после триумфа 1960 года — выигрыша первого в истории футбола Кубка Европы, сборная СССР завершила мировой чемпионат 1962 года на пятом — восьмом месте. Такой итог казался удручающе плохим. Спустя еще четыре года, на лондонском чемпионате мира, мы займем четвертое место, и этот результат станет нашим лучшим достижением за все предыдущие годы. И последующие. Те славные страницы отечественного футбола особенно горько перелистывать в наши дни — после катастрофического матча с португальцами 13 октября 2004 года (со счетом 1:7) в рамках очередного мирового чемпионата, а затем и после окончательного провала всего лишь на его отборочном этапе.

«Камо грядеши?» — как говорили древние славяне. А куда идти? И как спасать положение? Как в корне изменить ситуацию в нашем футболе, который по охвату, масштабам своего влияния на людей планеты и даже на экономику государств можно считать не только и не просто видом спорта, но и мощным пластом человеческой культуры? Об этом мы вскоре поведем разговор с Владимиром Никитовичем. А пока что на наших страницах он еще даже не перешел в команду «Спартак», где суждено ему было провести лучшие и самые дорогие его сердцу годы жизни в футболе.

Томограмма через сорок два года

Сборная страны вернулась из Чили в самый разгар всесоюзного первенства. В него и включились игроки сборной. Но не Маслаченко. Его тяжелая и уникальная травма вызывала у тренеров, игроков и вообще всей «футбольной общественности» не просто вопрос, когда он выздоровеет. Куда важнее было другое: сможет ли он вообще вернуться? Преодолеет ли психологический барьер, порожденный естественным чувством самосохранения? Станет ли он прежним отчаянным парнем, которому все нипочем? Сумеет ли, забыв про все, снова безоглядно бросаться в схватку, в ноги сопернику, который вряд ли будет обращаться с ним, как с хрустальным кубком?

Имелось подробное письменное заключение оперировавшего хирурга — лучшего костариканского специалиста по челюстно-лицевой хирургии. Из заключения следовало, что операция господину Маслаченко проведена хорошо, все элементы и фрагменты костной ткани поставлены на должное место.

Летом 2004 года доктор медицинских наук Я. В. Лазарева провела летальное исследование головы Владимира Никитовича на компьютерном томографе последнего поколения с объемной реконструкцией изображения объекта исследования. Изучив его, доктор не зафиксировала никаких изменений костных структур. И даже никаких следов хирургического вмешательства. Это лишний раз подтвердило, что операция была выполнена безукоризненно.

Однако тогда, более сорока лег назад, состояние здоровья и будущее вратаря были покрыты пеленой неизвестности и сомнений. Трудно понять, почему никто — ни московские врачи, ни тренеры — не порекомендовал вратарю сделать в Москве челюстно-лицевую рентгенограмму, которую он не привез из Коста-Рики. А сделана ли она была там, этого он не помнил; во всяком случае, в привезенных из костариканского госпиталя медицинских документах таковой не было. И вот тогда в Москве сомневались многие. Возникли, например, сомнения у экспертов страховой компании, к которой он обратился за получением соответствующей выплаты, — осмотр ничего не показал, а документы костариканских врачей не убеждали. В конце концов заплатили смехотворную сумму, он улыбнулся, увидев в том добрый знак, который лишний раз мигнул ему зеленым светом. Он был убежден, что скоро будет играть. Что никакого психологического барьера попросту нет. И не появится, и не возникнет.