Владимир Путин: третьего срока не будет?

В дискуссиях весны 2005 года некоторые российские публицисты и политики пытались оправдать граждан СССР, которые пошли на сотрудничество с оккупантами, ссылаясь на жестокость сталинского режима. Эти доводы, к которым прибегали как Александр Солженицын, так и Гавриил Попов, не могут быть признаны убедительными. Но и оправдания жестокости сталинского режима, с которыми выступала в это же время печать КПРФ, также ничем не обоснованы.

Ничем не оправданная жестокость была проявлена Сталиным по отношению к советским военнопленным. Известно, что очень многие из бойцов Красной Армии сдались в плен в первые месяцы, даже в первые недели войны. Многие крупные военные подразделения в наших западных округах были деморализованы и утратили способность к сопротивлению. Нередкими были случаи нарушения присяги и сдача в плен даже там, где еще сохранилась способность или возможность оказания сопротивления. Однако главную ответственность за сложившуюся в войсках ситуацию должны были нести командующие армиями и фронтами и руководство страны.

Между тем Сталин возложил всю ответственность за массовую сдачу в плен на самих бойцов и младших командиров. В конце августа 1941 года в частях Красной Армии был зачитан приказ № 270, в котором сдача в плен приравнивалась к измене и вела таким образом не только к отказу государства от всякой помощи оказавшимся в плену советским бойцам, например через Красный Крест, но к жестоким репрессиям по отношению к семьям военнопленных.

Неоправданно жестоким был и секретный приказ Сталина № 0428 об уничтожении зимой в полосе наступления немецких войск всех населенных пунктов. Но ведь не все жители как дальнего, так и ближнего Подмосковья и других прифронтовых деревень и небольших городков успели эвакуироваться. В итоге сотни тысяч советских людей были обречены на муки и смерть от голода и морозов.

Случаи паники, нарушения дисциплины и отступления без приказа были нередки на южных фронтах и летом 1942 года. Результатом этого был приказ № 227 от 28 июля 1942 года, который написал и подписал Сталин как Народный комиссар обороны СССР. В армии вводились штрафные подразделения для командного состава и заградительные отряды.

Штрафбаты просуществовали до конца войны, но заградотряды в 1943 году были уже не нужны. Дисциплина в армии в это время была не просто «железной», но даже излишне жестокой. Расстреливали не только дезертиров или командиров, отступивших без приказа, но и «паникеров», солдат, подобравших немецкую листовку; разных поводов для самого сурового наказания было немало. По приговорам военных трибуналов, которые чаще всего лишь оформляли уже проведенную ранее карательную акцию, в 1942–1945 годах расстреляно более 150 тысяч солдат и офицеров – это 6 дивизий полного комплекта. Большая часть подобного рода приговоров была в последние годы отменена российской военной прокуратурой. Но в течение десятков лет семьи этих ныне реабилитированных бойцов не считались семьями участников войны, и их обходили стороной в дни Победы. В германской армии, которая также отличалась жесткой дисциплиной, военные трибуналы вынесли за годы войны около 40 тысяч смертных приговоров.

В 1944 и 1945 годах при освобождении оставшихся в живых советских военнопленных большая часть из них отправлялась сначала в «фильтрационные», а затем и в трудовые лагеря, главным образом на строительство предприятий атомной промышленности. Здесь оказались даже оставшиеся в живых защитники Брестской крепости, которые попали в плен тяжелоранеными и которых пощадили германские власти.

Крайне несправедливым было отношение к солдатам и офицерам, «пропавшим без вести». Памятники «неизвестным солдатам» стали устанавливать в СССР только в конце 1960-х годов. Однако и тогда семьи «пропавших без вести» не получили статуса участников войны. Несправедливым было и отношение к такой части советских людей, как «находившиеся в немецкой оккупации». Такой пункт был во всех анкетах, и он реально ограничивал права многих миллионов людей. Но кто оставил этих людей в оккупации? И как могли жить простые люди – дети, женщины, старики – два или три года под германской оккупацией?

О мифах прошедшей войны