Владимир Высоцкий без мифов и легенд

В богатом и американизированном Западном Берлине Высоц­кий почувствовал себя совсем чужим. Высокий ритм и такие же цены, богатые витрины, неон, рестораны на каждом шагу, обилие автомобилей — все это давило: Зато удивлял и восхищал немецкий порядок во всем — от оформления документов, автобанов и кончая тщательностью укладки мусора на тележке.

В Париже у Марины масса проблем: смертельно больна сестра Татьяна, старший сын Игорь и племянник Александр лежат в нар­кологической клинике, племянник перед этим украл у нее 200 ООО франков, потом кто-то из родни вытащил у Высоцкого из куртки 2000 франков...

Владимир в меру своих сил и этических возможностей старал­ся помочь Марине. У нее даже созрел план переезда с детьми в Мо­скву. Ей казалось, что там будет меньше плохих соблазнов для них. На этот раз Высоцкий к этой идее отнесся без энтузиазма. Да и у самой Влади через некоторое время планы поменяются: «Идея ото­рвать детей от привычной для них среды и поместить в совершен­но чуждую показалась мне рискованной».

Отправляясь в поездку, Высоцкий планировал писать — нужно было заканчивать баллады к фильму «Стрелы Робин Гуда» и браться за песни для спектакля по пьесе Э.Володарского. Но писалось труд­но — « Скорее всего, что не хватало привычной обстановки «родных стен». Но все же послал С.Тарасову четыре баллады.

Пребывание в Париже совпало с официальной церемонией вручения литературной премии имени Даля за лучшую иностран­ную книгу года, которой была признана книга бывшего педагога, а теперь диссидента А.Синявского «Голос из хора». Высоцкий про­сто не мог пропустить это мероприятие. На приеме в Сорбоннском университете 11 февраля в числе приглашенных гостей были и дру­гие диссиденты. Общение было интересным и приятным:

О диссидентской тусовке тут же стало известно в Москве — уже 12 февраля русская служба радиостанции ВВС, оповестила на весь свет: «На церемонии вручения премии присутствовал извест­ный артист Театра на Таганке не любимый советскими властями Владимир Высоцкий».

Директору театра Н.Дупаку было сделано внушение за плохую воспитательную работу. Для самого Высоцкого никаких видимых последствий эта история не имела, запрещений или даже ограни­чений заграничных поездок не последовало.

В одном из театров Парижа Высоцкий с Влади смотрят «Тимона Афинского» в постановке Питера Брука. В этом театре когда-то был пожар. Все сгорело, остались голые стены... Восстанавливать те­атр не стали, лишь настелили новый пол, и все пространство пре­вратилось в огромную сцену, на которой актеры как бы смешива­ются с публикой.

Высоцкий был в восторге от постановки и игры актеров. По­сле спектакля и слов восхищения Питер Брук просит Высоцкого спеть. Тот бежит к машине за гитарой, а уставшие после трехчасо­вого спектакля актеры рассаживаются вдоль стен. И в опустевшем зале глухими раскатами зазвучали русские слова.

М.Влади: «Актеры все как один застыли в напряженных позах, подались вперед, стараясь не упустить ни слова, ни ноты из песни. Но кто меня буквально потрясает — это сам Питер: в течение все­го импровизированного концерта он не отрываясь смотрит на тебя полными слез глазами и восторженно улыбается. И когда час спустя мы выходим из театра, ты говоришь мне: "

После этого выступления Высоцкий загорелся желанием сде­лать записи своих песен здесь, в Париже. Он знал о примитивно­сти своего собственного аккомпанемента, ему не очень нравилось оркестровое сопровождение, сделанное на «Мелодии» в Союзе. Хо­телось иметь яркое и оригинальное сопровождение. Вместе с Ма­риной они стали искать продюсера и аранжировщика, владеющего русским языком, и вскоре такой человек нашелся. Парижские зна­комые Влади, работавшие в шоу-бизнесе, Борис Бергман и Жак Уревич познакомили Высоцкого с эмигрантом из Болгарии Константи­ном Казанским.

Прежде чем приехать во Францию, Казанский, звезда болгар­ской эстрады, побывал с гастролями в Советском Союзе. В 70-м го­ду он переселяется в Париж, где сближается со знаменитыми рус­скими исполнителями цыганских песен — Володей Поляковым, Але­шей Димитриевичем, выступает вместе с ними как гитарист...

С песнями Высоцкого Казанский был уже знаком. Еще в 1971 году болгарин Олег Бранц-Поликаров привез в Париж несколь­ко кассет, на которых было около 100 песен Высоцкого. Казанский отобрал тогда несколько понравившихся ему песен и пел их в рус­ских кабаре...