Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Роль была эпизодическая: солдат-инвалид рассказывает маль­чику, как воевал. Пробу сняли и не утвердили — эпизод из всего фильма слишком выделялся. Когда об этом сообщили Высоцкому, он помолчал, а потом сказал:Пленка оказалась, и кадры, к счастью, сохранились.

И вот на экране за столом сидит солдат. На столе карта, ря­дом — бутылка, стакан. К стене приставлены костыли. У стола — бе­ленький мальчик. Солдат водит пальцем по карте и разбирает дав­ний бой. Не рассказывает мальчику, как воевал, а продолжает жить в том бою. Он не вышел из того боя. А потом запел:

Полчаса до атаки,

Скоро снова под танки,

Снова слышать разрывов конце-е-ерт...

Песня вдруг обрывается. Солдат обращается к мальчику: Это приказ быть счастливым, раз сам непоправи­мо несчастен. Бывший солдат резко сжимает стакан. Тяжело, горько пьет. Плачет, уронив голову на руки. Мальчик кивает, слушает...

Десятиминутный монолог был произнесен перед камерой без единой репетиции. За десять минут страшно и достоверно была соз­дана судьба. Так и получилось, что несыгранным оказалось то, от чего был на полшага...

Эту роль в фильме сыграл Олег Борисов. Играл хорошо, как мог играть один из лучших актеров тогдашнего советского кино. Но ко­гда сравниваешь его игру в том же эпизоде с «пробой» Высоцкого, начинаешь понимать, что запретители Высоцкого вредили не толь­ко ему, но и вообще искусству.

Он в этот фильм предложил написанную накануне. Но в фильм это, одно из лучших произведений, тогда не вошло. При сдаче фильма режиссеру было предложено убрать из песни три куплета. Ни Высоцкий, ни Шешуков на это не согласи­лись. Кроме того, режиссеру предлагалось убрать кадр с изображе­нием Государственного флага СССР, не называть в фильме Поль­шу — Польшей, а поляка (соперника героя по рингу) — поляком, настоятельно предлагалось убрать кадры военнопленных немцев, работающих на наших стройках, изъять фразу «Товарищ Сталин не позволит» из звучащего по радио сообщения ТАСС.

И.Шешуков выполнил предписания почти в полном объеме. Фильм это не спасло. Его положили «на полку» из-за жестокого реализма. Выпустили фильм на экраны в новой редакции только в 87-м году, и прозвучала в нем в сокращен­ном виде.

Эту балладу Высоцкий часто исполнял на своих концертах. Пы­таясь осмыслить историю страны, он здесь обращался к личному опыту, к собственным впечатлениям и воспоминаниям.

5 декабря Австрийское телевидение снимает Высоцкого для документального фильма. Режиссер Роберт Дорнхельм решил по­казать Высоцкого во всех ипостасях: театрального актера, артиста кино и автора-исполнителя своих песен. В начале фильма телеведу­щий рассказывает о поющих поэтах, приводит в пример знаменито­го немецкого барда Вольфа Бирмана, а затем приглашает зрителей познакомиться с русским поэтом, певцом и актером Владимиром Высоцким, «портрет» которого приготовил Роберт Дорнхельм.

В ленту включены фрагменты фильма «Сказ про то, как царь Петр арапа женил» и рассказ о Высоцком кинорежиссера А.Митты. Кроме того, Высоцкий дал довольно подробное интервью, пе­ремежающееся исполнением нескольких песен. — сказал Высоцкий Р.Дорнхелму. —

12 декабря на даче фотокорреспондента журнала «Советский Союз» Юрия Королева Высоцкий дает интервью Фрицу Пляцгену — корреспонденту телевидения ФРГ. Среди вопросов, обычно задавае­мых, были два необычных:

—   Володя, кто пишет вам песни?

— 

—  Как буржуазный корреспондент я могу задать провокацион­ный вопрос: нравятся вашему начальству ваши песни?

—   — ответил Высоцкий, но разъяснять ничего не стал.

После гастролей в Болгарии перед театром забрезжила перспек­тив расширения гастрольной географии. Зная нестабильность по­ведения и импульсивность характера Высоцкого, Любимов вновь ищет возможность ввода на роли Галилея и Гамлета. Это было есте­ственное и отчаянное желание режиссера сохранить спектакли, со­хранить творческую форму всех остальных актеров. В середине де­кабря он предлагает И.Бортнику репетировать Гамлета:

—   Я не хочу от него зависеть...

—   Но ведь спектакль полностью сделан под Высоцкого...

—  Тебе надо взять и выучить текст. У вас с ним одинаковое ка­чество темперамента, и мне не надо будет ничего переделывать, ми­зансцены останутся те же.

Отказ Бортника страшно возмутил Любимова:

—  Я тебе предлагаю играть ГАМ-ЛЕ-ТА! Ты отказываешься иг­рать ГАМ-ЛЕ-ТА!

Жена Любимова Людмила Целиковская смеялась мефистофель­ским смехом: «Ха-ха-ха, он не хочет играть Гамлета!»