Владимир Высоцкий: монологи со сцены

Многие мои поклонники просили меня не играть больше в таких фильмах, как «Единственная». Там я играл роль Бориса Ильича. Меня хотят видеть только в героических ролях. Даже негодяя можно — но только сильного человека. А слабых, — говорили, — не надо тебе играть, Володя! Просили, чтобы я не снимался в картинах, где у меня оторванная подметка или пуговицы не пришиты. Почему — я не знаю.

Фильм «Ветер надежды» первоначально назывался «Клипер «Надежда» или «Большие океанские гонки». Это фильм про молодых моряков. Он посвящен нашему паруснику «Товарищ», который выигрывал много регат, и молодым морякам, тем, кто готовит себя к морю.

Фильм снимал режиссер Слава Говорухин. Писать для его картин вошло у меня в привычку.

Для «Ветра надежды» я написал несколько песен. Одну особенно люблю:

Мы говорим не штормы, а шторма
Слова выходят коротки и смачны.
Ветра, не ветры сводят нас с ума,
Из палуб выкорчевывая мачты.

Я думал, что песня будет звучать на первом плане, а она где-то далеко спрятана. Где-то далеко звучит, да еще спета высоким голосом: Слава попросил меня записать один вариант сильный, а другой — слабый. Он решил, что в фильм надо вставить тихий вариант. Я этим был недоволен, но своя рука — владыка. Кино — режиссерское искусство. Настоящее кино получается, только если режиссер — его автор. Иначе это ремесло. Так можно любого человека научить снимать кино.

Кроме серьезных песен для этого фильма, я написал одну шутку. Ее пели во время отдыха молодые моряки, собравшиеся на баке. Один из героев фильма потешает своих товарищей. Она называется «Одна научная загадка, или почему аборигены съели Кука».

Кук был известный мореплаватель. Он открыл Новую Гвинею. По свидетельствам историков, был любим аборигенами. Но они его любили — и все-таки съели. Но это бывает так: любят, а все равно съедят.

Я спрашивал у смотрителя Полинезийского музея на Таити, почему у них так поздно были приняты законы против каннибализма. Он говорит: «Во-первых, это вопрос питания. Во-вторых, у аборигенов были такие поверия, традиции. Если съесть печень храбро сражавшегося с тобой врага, то будешь таким же храбрым, как он. Если сердце друга — к тебе перейдет его доброта. Если коленную чашечку обсосать — будешь быстрее бегать. Если съесть глаз — будешь стрелять лучше». Короче говоря, масса вариантов. Несколько советов можно дать тренерам. Я это делал. Как-то в шутку сказал: «Может быть, съесть парочку товарищей по команде?» Мне ответили: «Мы это часто делаем, но результаты от этого не растут!..»

Для фильма «Иван Макарович» я написал песню «Полчаса до атаки». Эту песню в фильме поет мальчик под аккомпанемент гармошки. Мы этот эпизод снимали под Минском, на базаре. И мальчишка пел эту песню. Женщины, которые продавали молоко, сметану — они все плакали. Они вспоминали то время. Ведь в Белоруссии погиб каждый четвертый человек.

Сейчас я снимался в одной картине советско-югославского производства. Называется она «Единственная дорога». В сорок четвертом году немецкий танковый парк в Германии стоял без горючего. Шла колонна примерно из двухсот-трехсот гигантских бензовозов. Шоферами в этих машинах были русские пленные. Немцы приковывали водителей цепью к плите на полу этих бензовозов. Они сообщили партизанам, что колонну ведут русские шоферы. И партизаны не могут стрелять — загорится и будут гибнуть люди.

Я играю одного из этих окованных шоферов. Роль у меня совсем без слов, без единого слова, зато с песнями.

Я раньше, когда мне предлагали петь в кино, отказывался. А теперь думаю, ну почему нет, если это такая трибуна с многочисленными зрителями.

И я пишу песни свои и играю небольшую роль. Роль со смертью, чтобы за пять дней отсняться, спеть, умереть и закончить.

Я под это дело съездил в Югославию. Снимали мы в Черногории, в очень интересных местах. Народ очень любопытный. Они нас любят. Черногорцы считают, что их страна до Владивостока. Черногория в тысяча девятьсот четвертом году объявила войну Японии. Японцы долго искали на карте, где же эта Черногория, Черногория в то время только стала самостоятельным государством — ее и на карте-то не было. И до сих пор они находятся в состоянии войны с Японией. Вот такая страна.

Я написал стихи о черногорцах, потому что мне лавры Пушкина не давали покоя. Пушкин писал: «Что за племя черногорцев…» Теперь я тоже написал. Это не песни, это стихи.

Я тряхнул стариной и опять сыграл отрицательную роль. В фильме «Хозяин тайги» я сыграл Ивана Рябого. Ну что вам о нем сказать?! Он не совсем плохой человек, хотя докатывается до преступления. Но в то же время он искренне любит девушку. Я попытался показать и плохое, и хорошее в его характере.