Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы

Как и август 1966 года, когда В. Высоцкий снимался в «Вертикали» и «Коротких встречах», лето 1968 года стало для В. Высоцкого «трезвым летом». Свидетельница тех дней Л. Пырьева вспоминает: «Сибирь, природа, деревня, далеко от Москвы. Да, вот то, что это было далеко от Москвы, так далеко от цивилизации, от глаз людских, могло размагнитить многих, казалось бы, тут мог быть и отдых для души, отвлеченной от «суеты городов»… Размагниченность — значит, ничего не стоило и запить тем, кто этому подвержен. Многие так и «отдыхали». Но не Володя. Он был тогда в каком-то ожесточении против пьянства. Он совсем не пил, даже когда хотелось согреться от холода, вечером, в дождь. Он стремился навсегда покончить с этим. И просто с возмущением ко всякой принимаемой кем-то рюмке водки относился, чем вызывал мое, в частности, глубокое восхищение, потому что я знала, сколько силы воли для этого надо было ему проявлять. И — что было уж совсем забавно — он свирепел и налетал как ураган на тех, кто принимал «ее, проклятую»!..

В то время он называл пьющих «эти алкоголики», убеждал очень всерьез, произносил ну просто пламенные речи против алкоголизма. И прямо как врач-профессионал находил убедительные аргументы против возлияний. И так было в продолжение всего съемочного периода в нашем Выезжем Логе».

В те июньские дни, когда над головой Владимира Высоцкого сгустились тучи, в далеком Париже Марина Влади переживала совсем иные чувства: она вступила в ряды Французской коммунистической партии. Через год Высоцкий ответит на это событие шутливыми строчками:

Начал целоваться с беспартийной,
А теперь целуюсь с вожаком!!!

Сам Владимир Высоцкий вряд ли когда был бы принят в ряды КПСС по очень многим причинам. Хотя, откровенно говоря, ярлыка антисоветчика, приклеенного к нему официальными властями, он явно не заслуживал. Всем своим тогдашним творчеством он ясно доказывал, каким истинным и горячим патриотом своей Родины он является.

В момент введения советских войск в Чехословакию Высоцкий находился далеко от столицы: в сибирской тайге на съемках фильма. Но даже если бы он оказался в тот момент в Москве, это совсем не значило, что он, подобно тому же Е. Евтушенко, отбил бы телеграмму протеста советскому руководству или публично поддержал бы семерых смельчаков, вышедших с плакатами на Красную площадь и протестовавших против ввода войск. Высоцкий и до этого никогда не выступал ПРОТИВ существующего в стране режима, он, как и большинство «шестидесятников», обвиняя в преступлениях конкретные личности (Сталина, Берию и т. д.), не считал сам существующий режим преступным. Он был правоверным советским гражданином, воспитанным к тому же в строгой военной семье, где отец был кадровым военным, а мать работала в одном из учреждений в системе МВД. О своем тогдашнем мировоззрении сам Высоцкий в конце жизни напишет:

И я не отличался от невежд,
А если отличался — очень мало, —
Занозы не оставил Будапешт,
А Прага сердце мне не разорвала.

(1979)

Написанная же в июле — августе «Охота на волков» была в первую очередь связана с личными переживаниями Высоцкого, с той травлей, что развернулась тогда против него в прессе, но случайно совпавшее с рождением этой песни осложнение ситуации в Чехословакии расширило значение этой песни, придало ей даже политический оттенок. То же самое произошло и с песней «Банька по-белому», которая была написана одновременно с «Охотой». Высоцкий ненавидел Сталина, осуждал его преступления, но никогда не связывал эти преступления с тем режимом, что существовал в стране с октября 17-го. Отсюда и отношение Высоцкого к В. Ленину, которого он в июньской анкете 1970 года назовет одним из великих людей в истории. Вторым после Ленина человеком, достойным подражания, Высоцкий назвал Д. Гарибальди, тоже революционера-радикала, приверженца 1-го Интернационала, эдакого итальянского коммуниста XIX века.

Между тем, пока Владимир Высоцкий находился в Сибири, в Москву прилетела Марина Влади.

«Я приеду в Москву, но увидимся мы не сразу. Мне сказали, что ты снимаешься далеко в Сибири и вернешься только через два месяца…

В один из вечеров ты появляешься на пороге, и воцаряется полная тишина. Ты подходишь к моей маме, представляешься и вдруг, на глазах у всех, сжимаешь меня в объятиях. Я тоже не могу скрыть волнения. Мама шепчет мне: «Какой милый молодой человек, и у него красивое имя». Когда мы остаемся одни, ты говоришь, что не жил все это время, что эти месяцы показались тебе бесконечно долгими…»

Высоцкий уже не скрывает своих чувств к Влади и совершенно не боится огласки этого. По всей видимости, он все для себя уже решил.