Владимир Высоцкий. По-над пропастью

Предложил: «Слушай, давай напишем по сто человек, кто нам неприятен». Мы разошлись по разным комнатам... Шестьдесят или семьдесят фамилий у нас совпали. Наверное, так получилось оттого, что многое уже было переговорено. В списках наших было множество политических деятелей: Гитлер, Каддафи, Кастро, Ким Ир Сен, только что пришедший к власти Хомейни... Попал в список и Ленин. Попали также люди, в какой-то степени случайные, мелькавшие в эти дни на экране. Что интересно — и у него, и у меня четвертым стоял Мао Цзэдун, четырнадцатым — Дин Рид...»

Это было как тест на определение группы крови. Она у Высоцкого и Туманова оказалась одинаковая.

— ...Ну что, звоним в Иркутск? — спросил Туманов.

— Давай!

— Так, Леня, записывай номер рейса, — прокричал Вадим в трубку далекому невидимому собеседнику. — Встречай!..

После изысканного Монмартра оказаться на берегу Байкала — такое представить сложно. А вот осуществить, — вполне реально. Только Вадиму под силу было организовать такую поездку, чтобы успеть побывать везде: и на старательских участках, и в замечательной Никольской церкви в Листвянке, и на станции Зима, и на Кутулукском тракте, но главное — повстречаться с таким количеством интереснейших людей, которых собрал вокруг себя Туманов и заставил поверить, что они тоже люди, и внушить каждому: хочешь жить достойно, по-человечески, работай до седьмого пота. Девять месяцев в году без выходных, по 12 часов в сутки. Старайся, старатель!

«Эти люди нужны мне больше, чем я им», — сказал на прощанье в Бодайбинском аэропорту Высоцкий обо всех своих новых знакомых. Может быть, предложить Туманову составить новый список, «белый»?..

Еще до поездки в Сибирь, наслушавшись рассказов Туманова, у Высоцкого возникла шальная мысль сделать фильм о лагерной Колыме. Проехаться с кинокамерой от Магадана до Индигирки. Всех уверял: западные продюсеры с руками оторвут, вернее, озолотят. Потом в Иркутске предложил местному журналисту Мончинскому, опекавшему по поручению Туманова Высоцкого, вчерне набросать общую канву сценария, добавить местного колорита. Журналист, далекий от специфики кино, стал убеждать именитого московского гостя, что лучше написать роман. А там, глядишь, и сценарий можно. По словам Мончинского, сразу после поездки Высоцкого по приискам, они принялись за работу. Но, думаю, никак не бумажную. Тем более, журналист сам потом говорил, что замечательный актер «абсолютно точно проигрывал будущие сцены в лицах, показывал характеры, как он их понимал. Когда он размышлял о психологии уголовного авторитета или охранника, при этом изображал их, я действительно проникался всем. Но работать над романом в полную силу Володя не мог: мешали постоянные гастрольные поездки, занятость в театре и кино...»

Правда, Евгений Александрович Евтушенко говорил, что Высоцкий именно ему предлагал написать сценарий про Туманова, чтобы в Америке это поставить и чтобы он сыграл. Говорил при этом: «Ты хорошо знаешь Вадима, ты его чувствуешь...»

***

 «С середины 70-х он жил отдельной жизнью, — замечала Алла Демидова — А некоторые, может быть... не завидовали, но относились, может быть, несколько скептически к его такой обособленной жизни... Многие его воспринимали ревностно, не замечая масштаб и другой путь его».

Да и сама Алла Сергеевна, как и другие «кирпичи», за истекшее десятилетие основательно изменилась, повзрослела и стала понимать, что Таганка, начинавшаяся как «театр улиц», уже уходит. Демидова поделилась своими сомнениями с Высоцким и нашла в нем единомышленника. Их желания — сделать камерный спектакль для двоих — счастливо совпали. Сначала была попытка сделать инсценировку по дневникам Льва Николаевича и Софьи Андреевны Толстых. Но дальше разговоров дело не пошло. Позже Высоцкий занялся поисками малоизвестных пьес зарубежных авторов, но безуспешно.

Когда Демидова поделилась своими творческими проблемами с авторитетным театроведом и переводчиком Виталием Вульфом, тот сразу предложил ей подумать о пьесе Теннесси Уильямса «Крик, или Игра для двоих». «И мы, — рассказывала Алла Сергеевна, — пришли с Высоцким к Вульфу читать пьесу. Понравилась. В пьесе два действующих лица- режиссер спектакля, который ставит пьесу и сам же играет в ней, и сестра режиссера — уставшая, талантливая актриса, употребляющая (по предположению Высоцкого) наркотики, чтобы вытаскивать из себя ту энергию, которая в человеке хотя и заложена, но генетически спит и только в экстремальных ситуациях, направленная в русло, предположим, творчества, приносит неожиданные результаты...