«Владимир Высоцкий – Суперагент КГБ»

об этом вспоминает С. Щербаков: «Когда мы узнали, в каких дозах и в каких смесях хлоралгидрат будет применяться, мы с Леней стали на дыбы! Решили сами поехать на Малую Грузинскую. Реанимобиль был на вызове, мы сели в такси. Приезжаем, открывает дверь какая-то девушка. В нестандартном большом холле горит одна лампочка - полумрак. На диване под одеялом лежит человек и вроде слегка похрапывает. Я прохожу первым, смотрю: человек в очках. Понимаю, что не Высоцкий. Это был Федотов - тогда я в первый раз с ним столкнулся.».

Прервем рассказ для небольшой ремарки. По задумке разработчиков акции, Федотов должен был накачать Высоцкого хлоралгидраиом и оставить одного. После чего врач должен был лечь спать, чтобы обеспечить себе алиби на момент смерти больного: дескать, все произошло без его ведома. А подтвердить это должен был свидетель - Оксана Афанасьева (та самая девушка, которая открыла нежданным гостям дверь). Именно такая ситуация и произойдет два дня спустя, когда Высоцкий все же умрет.

И вновь вернемся к рассказу С. Щербакова: «Спрашиваю:

Где Высоцкий?

Там, в спальне.

Проходим туда и видим: Высоцкий, как говорят медики, в асфикции - Федотов накачал его большими дозами всяких седативов. Он лежал практически без рефлексов. У него уже заваливается язык! То есть он сам может себя задушить (и это должно было произойти, не приди вовремя нежданные гости. - Авт. ). Мы с Леней придали ему положение, которое и положено наркотизированному больному, рефлексы чуть-чуть появились. Мы с Леней анестезиологи - но и реаниматоры тоже, - видим, что дело очень плохо. Но ведь и Федотов - реаниматолог- профессионал! Я даже не знаю, как это назвать - это не просто халатность или безграмотность!.. ».

Естественно, увидев такую картину - асфикцию у больного и полное бездействие его лечащего врача - приехавшие стали настаивать на немедленной госпитализации Высоцкого. Но Федотов встал на дыбы - категорически отказался это делать. Впрочем, послушаем рассказ все того же С. Щербакова: «Я однозначно настаивал, чтобы немедленно забрать Высоцкого. И не только потому, что тяжелое состояние, но и потому, что Высоцкому здесь просто нельзя быть. Нельзя!

Федотов сказал, что это нужно согласовать с родителями - хотя зачем в такой ситуации согласовывать с родителями?! Сульповар позвонил. По-моему, он говорил с Ниной Максимовной (мама Высоцкого. - Авт. ), она сказала:

Ребята, если нужно, конечно, забирайте!.. ».

Однако и здесь Федотов нашел что сказать: сообщил, что забирать Высоцкого нельзя, что у него уже куплен билет в Париж, а вылет - через несколько дней.

И снова - слова С. Щербакова:

«Федотов вел себя почему-то очень агрессивно, - он вообще не хотел госпитализации. Вначале ссылался на родителей, а потом говорил, что справится сам. ».

Поведение Федотова объяснялось просто: нежданные гости помешали осуществиться его плану, а своей госпитализацией и вовсе могли пустить под откос его собственную жизнь - уж он- то должен был понимать, как воспримут ТАМ то, что он не смог выполнить приказ. Короче, Высоцкого требовалось во что бы то ни стало оставить дома. И это сделать удалось.

Поскольку вариант с длительным лечением отпадал (из-за скорого отъезда Высоцкого), было предложено попытаться запереть больного на даче на пару-тройку дней и подключить к аппаратам. Но Федотов и этот вариант отмел.

С. Щербаков: «... Мы хотели привезти аппарат на дачу, но все поломал Федотов:

Да вы что! На даче! Нас же всех посадят, если что.

Короче говоря, все время чувствовалось, что он не хочет, чтобы забирали Высоцкого. Не хочет! И даже непонятно - почему?.. Что, он считал себя профессиональнее нас? Об этом и речи не могло быть, после того, что мы увидели в спальне. Мы пытались у него узнать: что он делает, по какой схеме. Федотов не очень-то распространялся, но мы поняли, что от промедола он хочет перейти к седативным препаратам - седуксен, реланиум, хлоралгидрат. В общем, через все «седативу», минуя наркотики. Но это неправильная позиция! И теперь абсолютно ясно, что Высоцкого просто «проспали», как мы говорим. Да Федотов и сам рассказал об этом.».

От себя заметим: Высоцкого «проспали» не случайно, а целенаправленно, выдав его смерть за естественную. Но почему же, спросит читатель, двое врачей не смогли справиться с Федотовым и не уговорили его немедленно увезти Высоцкого подальше от дома, где его поджидала верная смерть? Объяснение находим у того же С. Щербакова: «Я тогда сказал все и, по-моему, в достаточно грубой форме. Леня Сульповар. Мне тогда не очень понравилась его позиция, - он немного пошел на поводу у Федотова.».

Короче, Щербаков остался в одиночестве в том споре и судьба Высоцкого была предрешена. Причем тогда же определилась и точная дата, когда это должно было произойти. Врачебный консилиум пришел к мнению, что Высоцкого в тот день забирать не стоит, а надо это сделать утром 25 июля. Больного предполагалось отвезти в Склиф и там лечить в течение нескольких дней. Но ничего этого уже не понадобится, поскольку до утра 25 июля Высоцкий должен был уже умереть.