«Владимир Высоцкий – Суперагент КГБ»

Отметим, что в ночь с 23 на 24 июля Федотова возле Высоцкого не было - он уехал домой, а рядом с нашим героем остался Янклович. А вот уже на следующую ночь, как раз перед отправкой Высоцкого в Склиф, ночевать в квартире на Малой Грузинской останется Федотов.

Последние несколько часов жизни Высоцкого в рассказах очевидцев выглядят следующим образом.

Ю. Емельяненко: «24 июля мы приехали на Малую Грузинскую поддатые, веселые... Володя спел пару песен. Знаете, мы его никогда не просили петь, он не любил, чтобы его просили. Он вдруг сам, ни с того, ни с сего, брал гитару и пел. Это возникало спонтанно... Он сам высовывался со своими предложениями по этому поводу и не принимал чужих рекомендаций и просьб. А вот когда подходило у него, припирало, он говорил: “Так, спою чего-то новое сейчас или прокатаю новую песню... ”. А мы уже знали все эти механизмы у него и сами не просили петь. Так вот, он спел пару песен, сейчас уже не помню, какие. Еще Вадим говорил: Володя, ну что ты орешь, как сумасшедший, как резанный, мы же здесь рядом все?!».

А я иначе не могу — и пошел... Орет, а мы рядом кружком сидим возле дивана, у нас перепонки лопаются... Спел он пару песен и еще в кайф вошел, он до этого укололся, видимо... Потом послед песен он стал требовать выпить. Схитрил. Он, действительно, был парень с хитрецой. Сходил на кухню, потом скользнул мимо нас сразу в дверь и наверх. А там, по-моему, художник Налбандян жил или кто-то другой, где он всегда водку добывал, но уже и там не оказалось. Он говорит: «Ну, могут друзья мои съездить, достать мне водки, мне хочется выпить». Никто не смог достать... Володя вроде бы затих. — Затих, смирившись с обстановкой, что нигде ничего не достанешь, ну куда же — час ночи... Я поднялся, мне было неудобно, пора уже было уходить. Вадим — со мной, мы взяли машину и уехали... ».

Федотов: «24 июля я работал... Часов в восемь вчера заскочил на Малую Грузинскую. Володе было очень плохо, он метался по комнатам. Стонал, хватался за сердце. Вот тогда он при мне сказал матери Нине Максимовне:

Мама, я сегодня умру...

Я уехал по неотложным делам на некоторое время. Где-то после двенадцати звонит Валера Янклович:

Толя, приезжай, побудь с Володей. Мне надо побриться, отдохнуть.

Я приехал. Он метался по квартире. Стонал... ».

Нисанов: «Двадцать четвертое... Вечером мы сидели у меня (как мы помним, он жил на два этажа выше квартиры Высоцкого - на 10-м. - Авт. ), примерно до половины первого ночи. Потом спустились вниз, я их оставил, поднялся к себе. По-моему, все разошлись... Я так понял, что Янклович уехал домой. Примерно в два часа ночи позвонил Федотов: «Принеси немного шампанского. Володе нужно». Я принес шампанское и ушел спать».

О. Афанасьева: “Я все эти ночи не спала! И какие это были ночи! То я с балкона его вытаскивала - сейчас он бросится... То в туалет водила, то в ванную... То бегала к таксистам шампанское покупать, если ему нужно было...

И вот я пошла спать, говорю Толе:

Толя, ты не будешь спать?

Я посижу, ты иди поспи...

И я пошла... А тут прекратились всякие звуки - поэтому я и заснула. Потому что мертвая тишина! Ну, думаю, - Володя заснул, и я могу поспать... ”.

Наступила роковая ночь с 24 на 25 июля 1980 года.

Федотов: “Эта ночь для Володи была очень тяжелой. Я сделал укол снотворного. Он все маялся. Потом затих. Он уснул на маленькой тахте, которая тогда стояла в большой комнате. А я был со смены — уставший, измотанный. Прилег и уснул — наверное, часа в три. Проснулся от какой-то зловещей тишины — как будто меня кто-то дернул. И к Володе! Зрачки расширены, реакции на свет нет. Я давай дышать, а губы уже холодные. Поздно. Между тремя и половиной пятого наступила остановка сердца на фоне инфаркта. Судя по клинике — был острый инфаркт миокарда. А когда точно остановилось сердце — трудно сказать. В свидетельстве о смерти потом мы записали: «Смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности, которая развилась на фоне абстинентного синдрома... ».

А теперь послушаем соседа Высоцкого по лестничной площадке - известного писателя Теодора Гладкова (он является автором множества книг про советских разведчиков): «Наступает ночь 25 июля. Люди, которые были при Володиной кончине, потом говорили, что он умер тихо и мирно во сне. Это не так. Было жаркое лето, окна открыты. Слышу — Володя буйствует. Потом смотрю — он выбегает на лестничную площадку, а его компания, эти сукины дети — тот самый мастер восточных единоборств с нунчаками да еще фельдшер Игорек, его скручивают и снова заталкивают в квартиру. Ему надо было просто налить полстакана водки. А они его привязывали к дивану — на руках даже кожа была ободрана. Опять слышу шум — компания выводит в лифт бесчувственную Оксану. Мне стало не по себе. Володя уже не кричит, во дворе стоит «скорая». Я вышел на лестничную площадку - там огромный санитар, почему-то, несмотря на жару, в меховой шапке. Я спрашиваю: «С Володей что-то? » Он: «Экзордиус мортале, что по-русски означает смертельный исход».