Владимир Высоцкий. Только самые близкие

— Моя сестра Людмила училась тогда во ВГИКе, и вокруг нее была целая стая ребят — веселых и интересных. В этой компании было много немосквичей — так они просто дневали и ночевали на Беговой. И среди этих ребят появился еще один — человек явно старше, самостоятельнее и мощнее других. Тогда Людмила в Ленинграде снималась в фильме «713-й просит посадку», она прилетала и улетала, и Володя заходил за ней. Когда съемки закончились и они вернулись в Москву — Володя уже зачастил к нам. А ранней весной 1962 года они поженились…

Я не могу сказать, что именно с этого момента я помню Высоцкого, такого не было. Но осталось впечатление человеческой мощи, человеческой энергии… И эта энергия всегда его окружала — это абсолютный факт…

— Вы помните свадьбу?

— Со свадьбой тогда было плохо… Володя в это время еще не был разведен с Изой Жуковой, Людмила — с Игорем Дуэлем. Мы просто их поздравили, поздравили по-домашнему. Сохранилась любительская кинопленка 1962 года. Снимали у нас на даче — Володя еще совсем молодой, Людмила ждет первого ребенка… А вот дальше идут уникальные кадры, снятые самим Высоцким, — мы видим мир его глазами. Свадьба же была в 1966 году.

— Своей квартиры у них никогда не было… Можно ли говорить о бесприютности в их жизни?

— Еще с войны у нашего поколения — в современном понимании этого слова — приюта, или уюта, действительно не было. Это с одной стороны. А с другой — он нам был и не нужен. Мы, жившие в коммуналках, знали другое — чувство коллектива… И крик «наших бьют!» объединял нас гораздо прочнее, чем теперешняя жизнь в отдельных квартирах.

Другой момент. У Володи, как он много раз сам говорил, было две мамы… Все-таки Евгения Степановна на самом деле была ему как мать. Так что, по крайней мере, два дома у Высоцкого были. А когда Людмила взяла его за руку, привела к нам и сказала: «Вот мой муж», — у него появился дом на Беговой. Он туда приходил к себе домой, и к нему относились как к члену семьи…

А потом, когда Нина Максимовна и Володя получили двухкомнатную квартиру на улице Шверника, они довольно долго жили там. В одной комнате жила Нина Максимовна, а в другой Володя с Людмилой и детьми. По тем временам эта квартира была неплохая, был даже встроенный кондиционер. Это был экспериментальный дом в Черемушках, во дворе был фонтан… Позже Людмила с Володей жили на Беговой с детьми без родителей, которые переехали в «Химки» и в «Медведки».

— Вы общались с Высоцким, может быть, в самое интересное время — время его становления, время появления первых песен. А сразу ли вы их оценили?

— Тут очень интересная история. Мы первые песни Высоцкого, конечно, знали — тогда они ходили по Москве в очень плохих магнитофонных записях. Но первое время мы их никак не связывали с Володей. Хотя давно уже были знакомы, давно спорили и обсуждали самые разные вещи. А когда мы услышали, что это Володины песни, то даже постеснялись его об этом спросить. И я втихаря спросил Людмилу: «Вот эти песни, неужели это Володя поет?» — «Конечно, а вы что — не знали?!» Вот каким образом мы узнали, что эти песни поет Высоцкий.

Песни начала 60-х годов не были концертными, они были квартирными, камерными песнями. И манера исполнения была другая, тоже более камерная. Но и при этой манере громкость была такой, что стекла дрожали.

И еще одна очень интересная деталь — Володя тогда ничего не записывал на бумаге, все эти песни он помнил. Он мог, конечно, какой-то кусок написать в письме, какую- то строчку записать на клочке бумаги, но все свои песни тогда он знал наизусть. А в 1968 году, когда Высоцкий стал довольно много выступать с концертами, выяснилось, что некоторые свои песни он стал забывать. Тут мы напряглись, что могли вспомнили, что-то «сняли» с пленок — и в 1968 году впервые появились напечатанные тексты его песен, впервые сделали «рубрикатор». То есть сгруппировали песни по темам. Эта рукопись 68-го года существует, Высоцкий ее видел, список согласован с ним. Практически это подлинник, хотя он и написан не его рукой. К этому времени было около 180 песен.

Что касается названий песен, то тут возникло два подхода. В Москве, где он чаще выступал, считали, что песни надо называть так, как Высоцкий их объявляет. Например — «Песня о конькобежце на короткие дистанции, которого заставили бежать на длинную…» и т. д. А в Ленинграде, где достоверной информации о названиях не было, к ним доходили записи, в которых все это было вырезано (экономили пленку), стали называть песни по первой строчке. И в этом «рубрикаторе» 68-года были сверены московские и ленинградские записи, тогда и появился первый список песен.

Изольда Жукова — первая жена Владимира Высоцкого