Владимир Высоцкий в Ленинграде

Н. Кане, бывший председатель совета клуба: "Но должностные лица отказали. Они просто боялись. Высоцкий ехать за город согласился. О какой бы то ни было рекламе концерта речи быть не могло. Оповещали друг друга при личной встрече или по телефону. Зато зрительных мест на природе было много, и количество приглашённых росло лавинообразно".[166]

А. Яхныч, член клуба "Восток": "Зал не вмещал всех желающих побывать на концерте Высоцкого, поэтому мы сразу планировали концерт в лесу. Ну и, кроме того, у нас очень активно действовал идеологический отдел обкома партии.

Нам вообще приходилось иметь много дел с этим отделом. Вы знаете, наш клуб — это единственный в Советском Союзе клуб такого рода, который с момента создания не был ни разу закрыт и существует до сих пор. Это произошло потому, что мы умели всячески изворачиваться.

Организацией этого вечера занималась Наташа Смирнова, а отвозил Высоцкого туда на своей машине Станислав Хлусевич".[167]

С. Хлусевич, член клуба "Восток": "В тот год в Ленинград приезжала "Таганка". В силу некоторых обстоятельств Высоцкого надо было везти на концерт в районе Сосново на машине, в Ленинграде ему концерт не разрешили. Мне предложили, чтоб я его отвёз, так что общение было очень коротким".[168]

Н.Курчев, член клуба "Восток": "На платформе в Сосново нас встречал человек в одних плавках, но с плакатом в руках — "Свадьба". Это чтобы не вызывать нездорового любопытства. Правила конспирации нами соблюдались. Непосвящённые ничего бы не заподозрили, а посвящённые даже знали фамилию встречающего — Степанов из группы Михаила Кане, прибывшей накануне вечером".[169]

Н. Смирнова: "По пустынному Приозёрскому шоссе мы просто летели. Чуть впереди на новеньких "Жигулях" шёл Миша Крыжановский, с ним — Юра Кукин, поклонникам авторской песни это имя говорит о многом.

В семьдесят втором году, если помните, стояла страшная жара. Возможно, поэтому в районе Лемболово лопнуло колесо. Тряхнуло нас так, что если бы Хлусевич не справился с управлением, машина точно бы перевернулась.

Остановились. Почти шоковую паузу прервал Высоцкий — хвалебными словами в адрес водителя. Стас принялся менять колесо. Мы с Володей прошлись по дороге: интересно было знать, в чём причина прокола; ничего колюще-режущего так и не нашли.

Вернулся Крыжановский, стал уговаривать Высоцкого пересесть к нему. Володя вспылил:

— Ну уж нет! Я с этими людьми ехал — с ними и доеду. Бросать их в такой ситуации не имею морального права".[170]

Ю. Кукин: "У костра Высоцкий спросил окруживших его людей в купальниках да плавках:

— Микрофонов ни у кого нет?

— Нет, нет, разве что у кого-то в трусах, — отшутились.

— Ну и слава Богу. Тогда я спою парочку песен из тех, что записывать не собираюсь. Я, можно сказать, каждую ночь пишу по песне — по две — и всё — брак, всё наутро — в корзину.

Михаил Крыжановский, страстный коллекционер, вздохнул: "Мне бы эту корзину!"

— Потому-то я и опасаюсь микрофонов".[171]

На этом концерте выступал не только Высоцкий. Перед ним выступали ленинградский бард М. Кане и Ю. Кукин. А потом Высоцкий спел к восторгу собравшихся двадцать две песни!

Н. Курчев договорился с сотрудником ленинградского ГАИ Г. Сиразет-диновым, и тот на служебном мотоцикле привёз громкоговоритель — без этого концерт просто не мог бы состояться. Я специально подчёркиваю это обстоятельство, поскольку иначе абсолютно непонятно, почему Высоцкий решил петь рядом с мотоциклом, который оказался запечатлённым на десятках фотографий, сделанных во время выступления.

Ю. Кукин: "В город мы возвращались на Мишиной машине. С нами был Виктор Иванович Матров, мой знакомый, официант из Петродворца, человек до безумия влюблённый в Высоцкого. На Лампушке они познакомились, Володе Виктор понравился. Всю дорогу Матров о чём-то расспрашивал Высоцкого. А тот, насколько я могу судить, безжалостно врал! Высоцкий — артист, он как бы вошёл в роль. Матров для него был восторженной публикой…"[172]

М. Крыжановский, коллекционер записей бардов: "Что происходило на обратном пути, никто, кроме меня, не знает. Я вёз Кукина и ещё такого Матрова, официанта из ресторана в Петергофе, который всё время бубнил, что он не понимает, зачем записывать песни Высоцкого. Вот он Высоцкого раз посмотрел, раз послушал, и ему хватит на десять лет впечатлений. Зачем записывать?

Значит, везти его обратно выпало мне. Было воскресенье. Спектакль начинался то ли в 19.00, то ли в 19.30. А собирались мы выезжать в шестнадцать часов.

Я Володю подталкиваю, мол, пора ехать. А он совершенно не реагирует. Ему интересно — и больше ни о чём он слышать не хочет. Вот уже буквально полчаса до начала спектакля остаётся. Наконец, выезжаем. Вы представляете себе ленинградское приозёрское шоссе в воскресенье во второй половине дня — однорядное движение, сплошная осевая линия, сплошной поток машин 30–40 км до Ленинграда, возвращающихся в город. Мы, естественно, попадаем в этот поток. Он сидит рядом, на переднем сиденье, прямо-таки кипит:

— Давай, скорее!