А у меня в талоне две дырки. И если я нарушу правила, а я знаю, что у нас ГАИ совершенно железное на этой трассе, то ли превышу скорость, то ли пересеку осевую линию — мне будет обеспечена последняя дырка.
— Дай я сяду за руль.
— Никаких, не могу дать тебе руль, потому что это не твой автомобиль, и ты ничего не понимаешь.
Ругались страшно. Он нервничает, а я еду, как все, в потоке, потому что закон — тайга. Не могу себе позволить нарушить.
А мне прав жалко. Потому что тогда у нас были так гайки закручены, что чуть что — права отбирают. Это значит пересдача — она займёт массу времени. А быть без машины в самый сезон, когда только и ездить… Ну, не мог я себе этого позволить. В общем, приехали мы чуть ли не на час позже начала спектакля.
Подъезжаем и наблюдаем такую картину. Вдоль Крюкового канала прогуливаются Хмельницкий, Золотухин, Васильев. Посматривают вверх, как будто Высоцкий спустится откуда-то с небес. Ходят кругом и смотрят, откуда он появится. Это ДК Первой пятилетки. Короче, они у служебного входа болтаются с потерянным видом. Я подкатываю, Володя спокойно, не торопясь, выходит. И эта тройка совершенно не высказывает никаких эмоций, а тихо и спокойно идёт переодеваться к спектаклю".[173]
Это — то, что было. А теперь о том, чего не было. Несколько лет назад в самиздате ходили заметки под приковывающим внимание названием "Высоцкий на Лампушке, или Хроника неудавшегося убийства". В моём архиве они хранятся с автографом автора, М. Шишмарёва, хотя я с ним никогда не встречался. Кто-то когда-то сделал мне такой подарок.
Автор доказательствами себя не утруждает: "Владимира Высоцкого должны были убить в лесу под Сосново 1 июля 1972 года. Приказ в форме пожелания исходил от двух членов Политбюро", — так начинается "страшная сказка".
В общем, Высоцкий остался в живых только по двум причинам: во-первых, вместо него пел двойник (очевидно, подготовленный другими членами Политбюро —
1 июля у озера Лампушка (на верхнем фото с Галиной Афанасьевой)
1 июля у озера Лампушка (на верхнем фото с Галеем Сиразетдиновым)
"Двойник в полном гриме был радостно встречен публикой. Знал ли Высоцкий, что его уже подменили на берегу? Что его одежду уже забрал двойник (сам Высоцкий, очевидно, в город вернулся голым —
Я смотрел, как забавно Высоцкий бултыхается в воде. (Вообще-то бултыхаться, тем более, забавно, может человек, едва умеющий держаться на плаву, а Высоцкий переплывал Волгу —
Перевёрнутым стаканом я несколько раз хлопнул по воде: так на Волге приманивают сомов, и этот звук "бьёт по ушам" подводников. Высоцкий проделывал кульбиты, плыл зигзагами, наконец, выскочил на берег". (Наш супермен, видимо, стакан всегда носил в кармане. Очевидно, на случай охраны Высоцкого от покушений. Да и вообще… Мало ли — вдруг сома приманить захочется… —
Но на этом "происки спецслужб" не закончились. "К нам направились двое в чёрных очках, но я взялся за топор. Тогда я хорошо метал топор и с 15 метров разрубал консервные банки. Те двое оставили нас в покое". (Очевидно, об умении автора метать топор "прекрасно знали в КГБ", да и в Политбюро были наслышаны, так что двое в очках предпочли не связываться —
"Спустя десятилетия я узнал о втором варианте убийства: в лес въезжают милицейские машины и включают сирены, в суматохе человек в чёрных очках с золотой оправой — старлей КГБ — должен вонзить несколько раз нож в спину Владимира Высоцкого". (Зачем сирены? Машины, едущие по лесу, как по ровному шоссе, и без сирен панику бы навели! —
Подобных "воспоминаний" не удостаивался ни один концерт Высоцкого!
в гостях у ЛЕНИНГРАДЦЕВ
В тот приезд в Ленинград Высоцкий пел в нескольких домах, о чём свидетельствуют воспоминания и фонограммы. "21-го (июня —
26 июня Высоцкий был в гостях у Г. Толмачёва. Это был "квартирник" в полном смысле этого слова — Высоцкий с самого начала объявил: "Георгий, — для твоей коллекции", и спел девять новых песен. Можно себе представить, с какой скоростью разошлись они по Ленинграду!