Владимир Высоцкий в Одессе

В то время Высоцкий был в самой крутой опале у властей. Когда я начал снимать, секретарь местного обкома издал распоряжение „не пускать в Одессу Высоцкого". Правдами и неправдами Высоцкого поселили в „Аркадии"…

И вот в разгар застолья Высоцкий взял гитару и вышел на сцену. И пошло: „Охота на волков",„Протопи ты мне баньку по-белому…" Люди снаружи, услышав его голос, как завороженные мчались к „Аркадии". Привалило столько народу, что выдавили витринное стекло ресторана. Но администрация слова не сказала. Народ тут же собрал деньги и отдал директору ресторана. Всё было сделано тихо и без участия милиции. Вся улица была полностью запружена. Останавливались с двух сторон трамваи, люди выскакивали и бежали к ресторану послушать. Песня через микрофон разносилась по улице. Через разбитое окно. Потом стали петь Волшаниновы, потом опять Высоцкий. Люди орали и бесновались, хлопали, плакали. Каждый, кто был там, запомнил это на всю жизнь»[218].

Звучит, как преувеличение? Но вот ещё один случай, свидетельствующий о невероятной популярности Высоцкого. Этот эпизод рассказал оператор Одесской киностудии В. Авлошенко киевскому высоцковеду В. Ткаченко.

«В 1969 году Авлошенко находился на Одесской киностудии по своим делам. Ему позвонил Олег Халимонов, с которым они были знакомы, и пригласил к себе в гости. В то время О. Халимонов был ещё старшим механиком на танкере „Хулио Антонио Мелья". Авлошенко через какое-то время приехал к Халимонову и увидел, что у того в гостях Высоцкий, который в то время снимался в „Опасных гастролях". По свидетельству Авлошенко, Высоцкий тогда не пил, потому что в этот день должны были снимать сцену пожара на складах театра, где гибнут Коваленко и Думбадзе. Все ждали Копеляна из Ленинграда. Так вот, в гостях у Халимонова Высоцкий вдруг предложил послушать песню „Банька по-белому" которую ни Халимонов, ни Авлошенко ещё не слышали. Высоцкий спел. По словам Вадима Сергеевича, они с Халимоновым просто обалдели, до того это было сильно и впечатляюще. После, за разговорами, Высоцкий спел ещё что-то. А потом ещё раз спел „Баньку" перед этим признавшись, что заметил, какое сильное произвела эта песня впечатление.

Во время исполнения песни Авлошенко подошёл к балкону и увидел, что во дворе, прямо напротив балкона (О. Халимонов жил на втором этаже), на теннисном столе устроились несколько мальчишек с магнитофонами, и, стоя в полный рост, держали микрофоны, т. е. записывали всё, что пел Высоцкий. Когда Высоцкий закончил петь, Вадим Сергеевич подозвал его к балкону и тот через тюль глянул вниз. Потом махнул рукой и сказал, что, мол, привык к этому»[219].

Когда я спросил об этом О. Халимонова, тот подтвердил, что всё именно так и было — одесские мальчишки сделали уникальную запись Высоцкого.

В середине 1960-х годов с Высоцким часто общался в Одессе известный кинорежиссёр П. Тодоровский. Я попросил его поделиться воспоминаниями о той поре:

«П. Т. — Я не могу сказать, что мы с Володей очень крепко дружили, но было несколько замечательных встреч.

Однажды Михаил Швейцер снимал в Одессе „Золотого телёнка". Вы, кстати, наверное, не знаете, что в этом фильме у него играл Марлен Хуциев, потом этот эпизод вырезали. И вот собралась компания, в том числе, Володя Высоцкий. Мы жили на третьем этаже в доме, который назывался Дом работников искусств. Там жили киношники, деятели оперы, филармонии…

И вот при распахнутом настежь балконе поёт Володя Высоцкий. Уже двенадцать ночи, уже половина первого… Дворничиха кричит: „Прекратите! Я сейчас милицию вызову! Вы спать не даёте!" И, действительно, в час ночи явился участковый, молодой парень. Зашёл он в комнату такой грозный-грозный — и вдруг увидел Высоцкого. Улыбнулся и говорит: „Ребята, а можно я с вами посижу?" Вся строгость улетучилась…

Потом была ещё одна замечательная история. Володя прилетел почему-то поздно вечером, зашёл ко мне и говорит: „Я сейчас еду на Санжейку". Санжейка — это такое место, где отдыхали „дикарём". Приезжали на машинах, ставили палатки. Он говорит: „Поехали, у нас шашлыки в машине".

Ну, поехали мы. Развели костёр, шашлыки начали жарить. Володя стал петь, начал уже где-то в час ночи — пока добрались, то да сё… Я вторую гитару с собой захватил, подыгрываю ему. И вижу, что откуда-то из темноты появляются люди. Всё больше и больше, больше и больше… В конце концов, мы были окружены огромной толпой. Люди на наш костёр и на голос Высоцкого шли, как мотыльки на огонь — мужчины, женщины, дети. И до самого восхода солнца пел Володя, он же был очень заводной.

А как он пел в гостинице „Аркадия"! Он тогда приехал сниматься у Юнгвальд-Хилькевича в „Опасных гастролях". Собралась хорошая компания, было замечательное застолье, и Володя пел несколько часов. Уже поздно было, так администрация гостиницы, хоть и вежливо и уважительно, но попросила его прекратить.