Владимир Высоцкий. Воспоминания

И мы поехали в какой-то ресторан, пригласив с собой всё ту же девушку. Пробыли там недолго. Володя немного выпил, потом подошёл к оркестру и спел «Охоту на волков» — для наших новых знакомых. Юный пилот (помнится, он был из Новосибирска) был настолько ошарашен происходящим, что попросил у Володи автограф: иначе, говорит, мне никто не поверит. Он же посадил нас в самолёт и, очевидно, дал какие-то пояснения экипажу, потому что не успели мы занять свои места, как к Володе подлетела стюардесса:

— Вас приглашает Александр Пономарёв.

Оказалось, что этим же рейсом в Ереван возвращалась футбольная команда «Арарат», тренером которой был тогда Александр Пономарёв, легендарный центрфорвард московского «Торпедо» (он и в Армении был популярным человеком: «Арарат» при нём добился значительных успехов).

Володя пересел к нему, о чём-то они поговорили, Пономарёв оставил Володе свой телефон и попросил непременно позвонить ему в Ереване.

Из-за нелётной погоды рейс основательно задержали, поэтому в Ереван мы прилетели под утро, часа в четыре. Мой родной город встретил нас радушно. На аэродроме нас ждали Баграт и Ревик. Алла и её подруга, директор Малого зала филармонии, тоже приходили нас встречать, но не выдержали долгого ожидания и ушли домой. Ревик приехал на машине товарища, а вторую машину — свою служебную — прислал мой отец.

Из аэропорта поехали к Варе и Баграту, в их трёхкомнатную квартиру на Киевской улице. (Год или два назад в этой же квартире останавливался Андрей Тарковский, и к нему туда приходили Лёва Кочарян и Артур Макаров.) По приезде сразу же сели перекусить. За столом разговор зашел об общих знакомых — Макарове и Тарковском; Баграт обвинял Артура в интриганстве (чему я ничуть не удивился), Володя же его защищал. Варя как восточная женщина в мужской разговор не вмешивалась, но я знал, что чисто интуитивно она Макарову не верит, видя в нём человека с криминальными наклонностями. Много лет спустя её диагноз полностью подтвердится: Артур трагически погибнет от рук своих подельников из грузинского уголовного мира. Символический финал! Апологет жестокости, этакий «пахан» от интеллигенции, он был заколот собственным кинжалом на собственной «хазе».

Созвонились с администратором местного отделения Союза кинематографистов. Он принял меня за импресарио Высоцкого и разговаривал со мной крайне уважительно: ещё бы — такого гостя я ему привёз! Казалось бы, деловой человек в первую голову должен думать о собственной выгоде, — но, будучи искренним почитателем таланта Володи, он выразился очень определённо: «Для этого человека я готов на что угодно». Оказалось, что он уже договорился о трёх концертах Высоцкого и все они должны состояться сегодня: первый — в четыре часа в клубе какого-то завода на окраине города, два других — в центре, в клубе КГБ, в семь и в девять вечера. (Рассказывая впоследствии о нашей поездке в Москве, Володя непременно отмечал сам этот занимательный факт, что его концерты в Ереване по иронии судьбы состоялись не где-нибудь, а в клубе КГБ.)

Все финансовые и организационные проблемы администратор взял на себя, обещал сделать и киноролик — кадры из фильмов с участием Высоцкого, как было принято в те годы при выступлениях киноартистов на эстраде. Мало того — он посулил по сто рублей за концерт, что было много выше официальных расценок.

К такому обороту событий мы с Володей, честно говоря, не были готовы. Рассчитывали, что сегодня немного отдохнём, придём в себя. Но отказываться неудобно: мы же сами просили Баграта побыстрей всё организовать. Были у меня сомнения — хватит ли сил у Володи на три концерта, и я сказал о них нашему благодетелю. На что тот даже несколько обиделся: «Я же всё это для вас делаю, чтобы вы больше заработали!»

Обсудили с Володей ситуацию — он с утра был в хорошей форме, известие о предстоящих концертах подняло ему тонус. В общем, мы согласились и быстро оговорили детали. Относительно репертуара администратор дал нам полный карт-бланш: пусть Высоцкий поёт что хочет. Сказал, что будет ждать нас в клубе завода в три часа пополудни.

Мы несколько засуетились. Гитары у нас с собой не было — сразу же отправили Ревика на поиски. В конце концов он нашёл подходящий инструмент у кого-то из своих друзей. Взял он на себя и организационные дела: возить нас на машине, обеспечивать всем необходимым, обзванивать знакомых. Баграт собирался уезжать в Москву, но тоже принимал посильное участие в происходящем. Помню, как, привыкая к гитаре, Володя пел Варе на кухне «Гололёд» — в то время он часто пел эту песню. Потом он прилёг отдохнуть, а Варя сказала мне:

— Да, видимо, всё-таки самая сладкая слава — подпольная.

Варя (Володя, как до этого Тарковский, звал её на русский лад Варенькой) выросла на русской культуре, любила Блока и Маяковского и чем-то походила на героинь Чехова. От неё первой я услышал (и навсегда запомнил) оценку отношения Высоцкого к женщине: «Он очень чистый, даже в помыслах».