Владимир Высоцкий — жизнь, легенда, судьба

В его личном деле можно прочитать: «Слух — хороший, ритм — хороший, певческого голоса — нет». По воспоминаниям тех, кто учился с Владимиром Семеновичем в студии, его голос преподаватели считали глухим, сиплым, не имеющим каких-либо вокальных перспектив, да и на своем курсе Высоцкий не выделялся как актер, а отличался тем, что был очень остроумным человеком, создателем большинства капустников и прекрасным пародистом. Он великолепно пародировал многих певцов (от Армстронга до Утесова), разного рода знаменитостей и педагогов (Массальского, Кедрова, Комиссарова, Тарханова) или просто героев американских ковбойских фильмов. Нина Максимовна Высоцкая вспоминала, что у сына с детства проявлялась способность улавливать и копировать звуковой строй того или иного языка. Владимир запомнился однокурсникам и друзьям по студии МХАТа как великолепный рассказчик. Многие вспоминают его истории о встречах с будто бы существующим соседом Сережей, который в изображении Высоцкого получался «Синёза гнусава-гнусава», немного дефективный, но занятный. На протяжении всей учебы подобные истории-розыгрыши заставляли безудержно хохотать студентов студии МХАТ. Эти придуманные Владимиром рассказы от имени Сережи передавались из уст в уста и ходили долго по коридорам студии. Звучало это приблизительно так:

— …Я наньсе не мог быть антистом, потому сто у меня диктия пнохая. А сицас я вот уже сетыне года обсаюся с антистами, и смотните, какая у меня стала замечательная диктия. Я дазе участвовал в конкунсе на главного диктона Тентнального телевидения, но меня пока туда не бенут, потому сто у них там усе евнеи… Ниставо смиснова в этом нету, вот!.. А посему я люблю антистов? Потому сто все антисты, соб вы знали, это великие люди, потому сто все они тозе Сенёзи. Напнимен: Сенёзка — Володько Тносин, Сенёзка — Манк Беннес, Сенёзка — Васесик Высочкий, котоные пенеживатель-но поют пенед микнофоном, ас тнысутся от напниже-ния, сто их за гнаничу не посынают! А недавно пниез-зает из ихней итальянский нанодно-демокнатиской не-спублики певеч Дель-Монака, выходит на сдену Бонь-сого театна с нанодной антисткой Советского Союза и поет. Мона быть, он и ханосый певеч, мона быть! Но ведь ни одногно снова по-нусски!..»

Или вот так звучала история «Сенёзы-космонавта»:

— Сяво ты смееся? Вот ты смееся, да? А я — космонавт! Номен у меня, соб ты знала — 1400…, ну, а даньсе секнет. И ты так сообнази немнозечко своей усе-ной баской: куда меня поснют, нас у меня такой номен?.. Куда я полусю с таким номеном?.. и по какой-то теонии относитености?.. Вот ты смеесся, а я там тни дня поне-таю, да, понетаю тни дня, а потом веннюся и на твоей внуське зынюся!.. Вот… тада ты там посмеесся!»

Прототипом этого комичного персонажа был некий живущий на Большом Каретном голубятник — Ленька Гунявый. С ним всегда происходили странные истории, которые он всем рассказывал, и его речь Высоцкий здорово копировал. Например, Ленька повествовал так: «Утром выхозу и начинаю взганивать… Взганиваю, взганиваю своих, смотрю цузой…» — и все заканчивалось тем, чужой голубь уводил Ленькину стаю. Но декламации Сенёзы-гнусавого в импровизации молодого Высоцкого были мини-спектаклями, где он уже выступал и автором, и исполнителем. Возможно, от этих пародий и пошли позже в песнях Владимира Высоцкого многочисленные персонажи «из народа». Можно вспомнить самых популярных, Ваню и Зину, спорящих о цирке («Диалог у телевизора»), фразы которых давно растасканы народом на цитаты.

На курсе к Владимиру всегда обращались, если надо было написать, как он говорил, «художественные слова на бумаге». На одном из своих поздних концертов-встреч Высоцкий вспоминал: «…Β театральном училище я писал громадные «капустники», на полтора-два часа. Например, на втором курсе у меня был «капустник» из одиннадцати пародий на все виды искусства: там была и оперетта, и опера «вампука», в плохом смысле слова, естественно. Мы делали свои тексты на студийные темы, и на темы дня, то есть я всегда писал комедийные вещи, и всегда с серьезной подоплекой…» Одной из «студийных тем» стала стенгазета, созданная Владимиром Высоцким на четвертом курсе по случаю вручения школе МХАТ подарков из Японии. Само это мероприятие — фарс, которые были нередки в советский период нашей истории, потому в сочиненных Высоцким стихах-подражаниях чувствуется не только прекрасное знание поэзии, но и ирония:

Подарки из Японии

В Школу-студию присланы подарки от студентов театральных вузов Японии. Это приятно, трогательно и говорит о том, что о нашем существовании знают не только в Министерстве культуры. Подарков много, но на всех не хватит. Поэтому они останутся на хранении в студии.

В первой аудитории организована выставка этих подарков.

Поэты прошлого и современности так откликнулись бы на это событие:

Пришли подарки нашей школе,
Почаще б нам их получать.
Банзай! Ура!! Чего же боле?!
Что я могу еще сказать?!

А.С. Пушкин