Владимир ВЫСОЦКИЙ

Сценическая жизнь Высоцкого сложилась так, что ему недосталось сыграть своего современника. Актерскую потребность проникнуть в круг интересов и забот тех, кто живет сегодня и рядом, Высоцкий отчасти мог реализовать в кино, хотя и здесь таких ролей у него наперечет: в «Вертикали», в «Коротких встречах», в «Хозяине тайги», в «Четвертом», в «Единственной», в эпизодических ролях. Была у него невосполнимая в этом плане потеря, о которой он долго-долго вздыхал.

Накануне съемок фильма «Прошу слова» Глеб Панфилов подумывал занять его в роли мужа Елизаветы Уваровой. Высоцкому очень хотелось поработать под руководством Панфилова, поиграть в паре с прекрасной артисткой Инной Чуриковой, да и роль была уж очень по нему: сочная, с богатством красок, с заложенной в ней причудливой - диалектикой силы и слабости. Сняли фотопробы. Сам по себе Высоцкий «показался», как говорят актеры, удачно, но когда стали снимать семейные портреты, выяснилось, что семьи не получается: подбирая актеров, Панфилов заботился о том, чтобы сложился ансамбль. Партнером Чуриковой посчастливилось стать Н. Губенко.

Высоцкому досталось еще появляться на сцене и экране в образах исторических личностей, великих или значительных. Он играл Галилео Галилея, Владимира Маяковского, военных поэтов Михаила Кульчицкого и Семена Гудзенко, ядовито шаржировал Керенского и Гитлера. Помимо реальных людей он воплощал образы, созданные вдохновением великих гениальных художников: Шекспира, Пушкина, Достоевского, Чехова, Блока, Брехта, Джека Лондона. Творческие «механизмы» Высоцкого отличало необычайное действенное нетерпение. Авторы написанных после его смерти статей попрекают то театр, то кино и телевидение, что недодали актеру ролей, недоудов-летворили горячую его жажду играть и играть, недоиспользовали огромные заложенные в нем возможности. Все так: не додали, не доудовлетворили, не доиспользовали, как в одной из его песен:

Ни до загадки, ни до дна,

не докопался до глубин...

Не добежал бегун — беглец,

не долетел, не доскакал..

Мог бы он, в самом деле, участвовать в большем числе спектаклей, мог бы чаще появляться на экране. Это подтверждают снятые для голубого экрана и невыведенные своевременно в эфир исполнение четырех песен, и сюжет для «Кинопанорамы», который можно было бы назвать «Монолог с песнями». Удел актера ждать, когда вспомнят, надеяться, что, вспомнив, позовут. Высоцкий раз и навсегда в своей жизни решил для себя с таким уделом не соглашаться. Сочинение и пение песен поначалу было волевым актом восполнения несыгранных ролей, затем они стали своеобразной лабораторией, некоей творчески созданной микросредой, из которой выходили, в которой рождались его сценические и экранные герои. Увлекательная работа — определить параллели актерских воплощений Высоцкого и его стихов и песен. Некоторые лежат на поверхности. Так, «Мой Гамлет» сопровождает и объясняет главную театральную роль актера, альпинистские песни — Володю из «Вертикали», некоторые из военных — Володю из картины «Я родом из детства» и пленного офицера из советско-югославской «Единственной дороги», характер, поведение, язык обидно несыгранного Кащея Бессмертного (фильм «Иван да Марья») вырисовывались в цикле песен, созданных к фильму и во время подготовки к пробам.

У зрителей «Вертикаль» имела громадный успех: конторы проката перекрывали все планы. Рецензенты были сдержанны: критиковали сценарий (резонно), пассивность операторских решений (тоже не без оснований), режиссуру за клочковатость композиции (она и в самом деле рваная), но всем нравились песни Владимира Высоцкого.

«Вертикаль» заинтересовала публику потому, что откликнулась на бурно вспыхнувшую в 60-е годы тягу горожан к природе, к активному контакту с нею. В ту пору невиданную популярность приобрели все виды туризма: обычный — пеший, альпинизм, лодочные путешествия, начинал зарождаться автотуризм. Туризм становился чертой нового уклада городской жизни. У него появился свой «мелос»: самодеятельные сочинители складывали слова, мелодии, их с готовностью пели на привалах.

Режиссеру «Вертикали» Станиславу Говорухину нужен был не просто актер-певун, балагур и романтик, хотя без этих непременных черт бывалого туриста было не обойтись. Высоцкий в фильме немножко острил и в своей густой, щегольски постриженной бородке выглядел по тем временам почти вызывающе романтично. Персонажи фильма шли в горы, к опасности. Их гнал туда, кроме прочего, азарт преодоления, некий романтический постулат мужественности. Высоцкий к тому времени уже показал свой темперамент, ощущение драматизма, свободу ориентации в крайней ситуации. Все это было в его образах, сыгранных в «Добром человеке из Сезуана», «Пугачеве», «Десяти днях, которые потрясли мир».