Владимирские Мономахи

— Смотри, пожалуй, — сказал старик. — Красная девушка заалелась. Вон ты какого нрава-то. Ну, что же?.. Тем лучше… не озорник, а степенный.

В несколько мгновений, после нескольких слов, которыми обменялись Дмитрий и красавица, она уже знала, что за человек пред ней.

В определении нрава, характера мужчины у Сусанны был верный глаз, поразительная сметка или просто опыт… Через четверть часа она чувствовала себя внезапно обрадованной, даже счастливой. Ее судьба была решена!.. И она знала, как решена! Она знала и видела этого молодого человека так, как если бы знавала давно или уже прожила с ним год. Когда Аникита Ильич отпустил племянницу или вернее приказал уходить и оставить его наедине с «племянником», Санна вернулась к себе, радостно сияющая и бросилась к Угрюмовой.

— Анна Фавстовна! — воскликнула она. — Вот уж не слыхано, не видано… И слов у меня нету. После… Соберусь с мыслями… Вот уж этакого не ждала я… этакого! Да что же это?

Чудо, что ли, какое… Или опять наваждение дьявольское? И вон сейчас все рассыпется…

Но на вопросы Угрюмовой Сусанна ничего не ответила, задумалась и долго сидела не двигаясь с радостным, почти восторженным выражением на лице.

Анна Фавстовна глядела на нее, разиня рот, и думала:

«Неужто оттого, что красавец… новый ей отыскался?..»

Но наперсница ошибалась… Не от лица и статности гостя — родственника взволновалась красавица а оттого, «что» и «кого» провидела и угадала она в этом молодом человеке.

Между тем Аникита Ильич настолько потерял от радостного события рассудок, что и гостя-племянника ввел в недоразумение.

Дмитрий Басанов объяснил ему, что его дочь красавица, но он полагал ее много моложе.

— Дочь? — удивился старик.

Оказалось, что молодой человек принял Сусанну за Дарьюшку, слышав приказание позвать барышню.

— Гей! — крикнул Аникита Ильич и приказал появившемуся лакею звать немедленно наверх «маленькую» барышню…

Когда, действительно, маленькая, всегда робкая, а теперь совершенно перепуганная Дарьюшка явилась в кабинет, то последовало почти то же…

— Поцелуйтесь! — приказал Аникита Ильич… — Дарьюшка, он нам родня. Он мне племянник. Поняла? Нет?

Молодой человек, нагибаясь, расцеловался с родственницей, но нисколько при этом не смутился… Эта маленькая девочка, с глупо испуганным лицом, если и смутила его, то совершенно на иной лад. Она поразила его прежде всего своим удивительно невзрачным видом, малым ростом, глупым лицом.

«Ну, уж невеста?!» — подумал он.

Затем весь день Аникиты Ильича спутался. Он не расставался с племянником. Прием просителей был отменен, доклад коллежского правителя и заведующего канцелярией ограничился двумя-тремя важнейшими делами, пока отпущенный Дмитрий Басанов переодевался… Гулять по саду старик тоже не пошел…

К обеду старый барин явился под руку с молодым и представил ему всех присутствующих — и свойственников, и нахлебников. День и приезд офицеру напомнил всем другой день и другой приезд… Все было буквальным повторением того, что видели давние высокские обыватели лет десять тому назад. Тогда явилась красавица и всех сразу очаровала и все почуяли, что она сделается важной личностью в доме. Теперь явился красавец, и все также ясно поняли, что ему суждено стать важной личностью в ближайшем будущем и еще важнейшей в далеком будущем…

Как был радостно настроен тогда барин, так же был весел и счастлив он и теперь, пожалуй, даже еще счастливее… Причины были разные… Тогда он радовался за себя лично, а теперь за свое детище… Все думали, что детище — Дарьюшка, и ошибались. Если бы маленькая барышня вдруг умерла, то барин был бы огорчен наполовину… Она, Высокса, все-таки стала бы по закону Басман-Басановскою.

За обедом все заметили, что Сусанна Юрьевна как-то особенно красива. С прической ли своей она что вдруг сделала, или же удивительно изменчивое лицо ее преобразилось от оживления и радости.

Даже Аникита Ильич заметил эту перемену и подумал:

«Не такая она себялюбивая, как я полагал. Вот радуется за меня и за Высоксу!»

Тайная мысль Аникиты Ильича, что судьба сама привела к нему наследника, мужа для дочери, и что этот брак — дело решенное, разумеется сообщилась тотчас же всем. Все приветливо глядели через стол на гостя-офицера, носящего фамилию барина, и всем будто казалось, что он не сегодня утром явился, а уже давно живет в Высоксе.

Сусанна глядела на Дмитрия так, как если бы тоже его давно знала и любила. Он сидел рядом с ней, но на ее обычном месте, около Аникиты Ильича. Гостей на это ее место никогда не сажали. Убеждение, что этот молодой человек будет объявлен женихом Дарьюшки не позднее, как через несколько дней, а затем сделается владельцем всего состояния, главным лицом после старика дяди, то есть заменит ее самое, — не печалило Сусанну, а радовало.

— Молодые-то господа нас затрут! — сказала ей Угрюмова.

— У меня на это свои мысли! — загадочно ответила на это Сусанна, смеясь и тщательно прихорашиваясь к обеду.