Владивосток – Порт-Артур

В легкой голубоватой дымке впереди, слева по ходу его крейсера, постепенно обретали форму и объем громады кораблей Небогатова и Чухнина. Вот они уже совсем рядом, стальные колоссы, идущие навстречу битве, которая, как очень хорошо понимал Петрович, должна избавить Россию от десятков миллионов будущих смертей… Но если большие крейсера для него стали уже чем-то привычным, хотя «Громобой» и «Россия» поначалу тоже потрясли, то эти, вооруженные поистине главным, двенадцатидюймовым калибром, плавучие крепости…

Вот под флагом Иессена по борту проходит закованный в британскую и французскую броню «Три Святителя». Могучий, приземистый, отягченный сам собой. Вот и его младший брат, трехтрубный «Потемкин», единственный в мире с восемью шестидюймовками на каждый борт.

«Ну, здравствуй, светлейший князь. Вот ты какой… Оп-с! А нос-то ему добронировали! Молодец, Вадим. И Шотт не подкачал, успели-таки николаевцы! Хорошее имя для хорошего корабля. Вот разводят волну высоченные гиганты „бородинцы“, ощетинившиеся броневыми башнями. Вот и „Александр“, красавец он какой все-таки…

И это… это все потому, что некий лузер Карпышев… Спьяну!..»

Это были минуты сумасшествия. Из ступора Руднева вывел усиленный рупором голос вице-адмирала Чухнина:

– Ну, мы уж заждались вас, Всеволод Федорович…

* * *

Когда «Варяг» с «Богатырем» догнали объединенные силы Небогатова и Чухнина, а крики «ура!» отгремели, крейсера уравняли ход с флагманским броненосцем. И вот тут-то у Руднева волосы и встали дыбом. Эскадра шла на прорыв на скорости аж… в десять узлов! На вопрос «Но почему?» с высокого мостика «Александра» последовал невозмутимый ответ: «Машины „Камчатки“ больше, увы, не выдают». Пришлось заняться убеждением Григория Павловича в расстановке текущих приоритетов, сославшись даже на авторитет Макарова.

Конечно, перевозимые на «Камчатке» разобранные на отдельные секции батопорты ворот артурских сухих доков, старого и нового, достраивающегося на южной стороне Восточного бассейна, – это очень важно. Спроектированные нашим знаменитым механиком Шуховым и изготовленные питерскими корабелами, они должны поставить точку в приведении в должный вид судоремонтных мощностей базы. Также важны и лежащие в трюме транспорта-мастерской стальные сети для боновых заграждений, которые должны дать возможность флоту без лишнего риска находиться на внешнем рейде. Однако обеспечить приход в Артур семи броненосцев, шести броненосных, семи бронепалубных крейсеров и полков гвардейского десантного корпуса целыми, то есть без встречи с Того, все же немного важнее… Так что пришлось «Камчатке» уходить под китайский берег и пытаться пройти к Артуру под прикрытием «Мономаха». Навстречу им потом, после прорыва, обещали выслать быстроходные крейсера. А пока – эскадре ход держать не ниже четырнадцати узлов, а коли кто отстанет – тому вечная память…

Последним приключением перед Дальним стал подрыв «Урала» на русском же минном заграждении, который оповестил штурманов эскадры, что они не совсем верно определились с местом. Молодцы все-таки Хлодовский с Щегловым, что предусмотрели все до мелочей. Не вызови они заранее, сразу по открытии японским крейсером, из Артура буксиры, ох и покорячились бы мы с ним…

И Степану Осиповичу спасибо. Не утерпел, пришел сам на «Аскольде» в сопровождении «Новика», «Полтавы», «Ретвизана», «Цесаревича» и семи истребителей. Таким образом, в районе залива Талиенван находились десять русских эскадренных броненосцев и шесть броненосных крейсеров. Впервые за всю войну Россия смогла наконец-то сосредоточить в единый кулак морскую силу, превосходящую Соединенный флот адмирала Того. А с учетом еще четырех броненосцев, находящихся в Артуре, перевес этот становился вполне решительным: в восемь судов линии, даже по вступлении в строй второго «гальюна»…

Однако оценивать историческую значимость момента было некогда. Пока не зажегся маяк на входе в порт и не отмигал об обесточивании крепостного минного заграждения, Руднев успел за полчаса изгрызть ногти на руках по локоть. Русские бронепалубные крейсера уже вовсю отгоняли появляющиеся из утренней туманной дымки японские миноносцы, того и гляди пожалует сам адмирал Того Макаров торопит, поскольку хочет японцев встретить в море, не под берегом, а из Дальнего ни ответа, ни привета…

И только проследив за втягивающимися в залив транспортами и отдав все указания об организации огня по берегу, Руднев осознал, что этот акт большой морской игры у японцев, пожалуй, выигран нами вчистую. И будь на их месте менее упорный и склонный идти до конца противник, можно было бы уже думать о мирном договоре. Но самураи, увы, это не тот случай.