Владивосток. Страшная история случившаяся на улице Пекинской.Хайшенвей Haishenwai.Книга вторая (СИ)

-Слова дворника подтверждают и две соседки, которые живут в вашем доме, соответственно на первом и третьем этаже.

Какое-то время все было тихо, - полицейский попытался поймать мой взгляд, но я изо всех сил пялился в пол, - потом, а прошло со слов свидетелей не большей 10 минут, как вдруг раздались приглушенные крики, топот ног и трое молодых людей спрыгнули с крыши и разбежались в разные стороны.

-Да, мы боялись, что дворник нас поймает и поэтому убежали,-без всякого принуждения подтвердил слова дознавателя я, - Вовка побежал к Семеновскому ковшу, я к оврагу, а Сашка, по-моему, домой.

-Ну вот, - огорчился полицейский, - зачем ты начал говорить? Тебе еще нельзя! Ты забыл, о чем мы уговорились? Я говорю, а ты лишь киваешь!

Я лишь виновато вздохнул. Уговор был нарушен, но не по моей вине. Во время разговора мне показалось, что из-за портьеры, разделяющей гостиную и коридор, послышалось шипение, и донесся странный запах. Чтобы заглушить этот звук, я и заговорил.

-Так где вы были, пока дворник и соседки обсуждали нравы нынешней молодежи?

-Мы были… - от портьеры опять послышалось шипение, -  мы были на крыше

-Это я понял, - терпеливо улыбнулся дознаватель, - ты мне расскажи, куда вы исчезли, и где были 10 минут.

-Мы зашли, - обреченно начал свой рассказ я, но шипение достигло крещендо, и тогда я решил солгать, - мы зашли за фанзу господина Мо и прятались там от дождя, надеясь, что Михаилу надоест нас ждать, и он уйдет.

-Ну, допустим, - Владимир Иванович надел пенсне и внимательно посмотрел на меня, -  допустим, я тебе поверю. Однако Михаил не стоял на месте. Он обошел дом господина Мо со всех сторон, в надежде найти возвышение, чтобы подняться следом за вами. Но вас нигде не было. Как тебе такая версия?

-Я…Я не знаю. Мы прятались за фанзой.

-А вот твой друг, - полицейский опять заглянул в записи, - твой друг Александр, утверждает, что все десять минут вы находились внутри помещения, куда вас никто не приглашал. Вы открыли дверь сарайчика, который домовладелец именует фанзой, и вошли внутрь. Там с вами что-то произошло. Ну, будешь рассказывать?

-Я ничего не знаю, - слезы, которые я сдерживал последние пятнадцать минут и которых так стыдился, вдруг хлынули рекой, - Я…Мы…Мы прятались за фанзой!

-Стыдно, молодой человек! - Владимир Иванович чуть повысил голос, - Я имею честь знать вашего батюшку! Он достойный человек и гражданин! В кого вы изволили таким уродиться?

Я молчал, потрясенно уставившись в фирменную пуговицу от кителя, которая блестела чуть ниже горла Владимира Ивановича. Я давно уже все бы рассказал, если бы не шипение.

Полицейский еще немного подождал, а потом с сожалением закончил свою обличительную речь.

-Ваш друг Александр оказался более честным мальчиком, но, к сожалению, он знает не все. В тот момент, когда вы вошли в последнюю из трех комнат, он искал запасной выход. Ну, сами дальше расскажите?

Я отрицательно покачал головой.

-Жаль, - мужчина поднялся, и оправил китель, - мне жаль, что у таких достойных родителей растет такой сын! Я ухожу, но хочу добавить вот что, ваш друг Владимир пропал. С понедельника его никто не видел. Мать воспитывает Владимира одна. Она целый день была на работе. Поэтому неизвестно возвращался ли Вова домой в течение дня. Но одна деталь наводит на мысль, что мальчик заходил домой.

-Какая? - с надеждой прошептал я

-Ручка двери, за которой находится его квартира, была перемазана чем- то красным. А на ручке, прости, но я вынужден это сказать, на ручке двери лежал палец. Его обнаружила мать Владимира. Указательный палец. Человеческий палец. Детский палец. Когда в лаборатории провели исследование, то убедились, что это не розыгрыш. Это был действительно человеческий палец. И палец почему-то был вымазан в краске.

Последние слова донеслись до меня, как сквозь вату. Сознание мое помутилось, и спасительное беспамятство приняло меня в свои объятия. Последнее что я услышал, был вскрик мамы и ее голос, вопрошающий через слезы

-Вы уверены, что необходимо было рассказывать про…палец?

Ответ Владимира Ивановича я уже не услышал. В ушах у меня загудело, и я отключился полностью. Очнулся я только через две недели. Арина сказала, что у меня была горячка. Доктор даже боялся, что я не выживу. Однако все когда-то кончается и настал день, когда я очнулся полностью. Комнату, в которой я лежал, я узнал не сразу. Постепенно все события, предшествующие моей горячке, всплыли в памяти и выстроились как на парад. Вспомнив о Вовке, я застонал. Ко мне тут же подскочила мама и закричала.

-Петр, Аринка, идите сюда, Витенька очнулся!

С трудом подняв голову от подушки, я с интересом уставился на дверь. Ух, ты, Петр приехал!

Брат пах морем, костром и дальними дорогами. Оказывается, мама вызвала брата еще неделю назад телеграммой, а приехал он буквально вчера. И еще даже не успел прогуляться по родному городу.

-Витька, паршивец, что же ты мать так испугал? - брат легонько взъерошил мои волосы, - дай хоть на тебя посмотрю! Мать вчера не разрешила. Врач сказал, что ты сильно ослаблен, и малейший микроб может опять тебя заставить заболеть.