Владычица Эббона

Мне одновременно хочется и раскрыться, позволяя касаться и трогать там, где не касался ещё ни один мужчина, и сжать ноги, избегая слишком откровенной ласки. Я замираю, едва дыша… его пальцы сдвигаются ниже, проникая под пояс моих штанов, гладят нежно, сводя с ума, вызывая почти болезненную потребность. И этим пугают. Слишком уж необратимым кажется то, к чему подводят меня собственные желания… слишком близко толкают они меня к тому, чтобы уступить окончательно, полностью отдаться ему… а я не готова.

– Синн… – его имя срывается с моих губ прерывистым стоном, мои пальцы впиваются в широкие плечи. Он прикусывает мою кожу, заставляя почти забыть о том, почему я хочу остановить это чувственное безумие. – Остановись…  

– Тш-ш-ш, не бойся, моя сладкая. Ничего не будет, пока ты сама не захочешь… я просто хочу тебя ласкать… прикасаться… целовать… я не возьму большего… – его голос звучит низко, как вибрирующее рычание, посылая по коже толпу взбудораженных мурашек. – Боги, как же ты восхитительна. Моя Талли.

Горячие губы касаются моего живота, обдавая жарким дыханием. А я сама едва могу вспомнить, как это, дышать.

– Не твоя, – произношу из чистого упрямства. Просто чтобы самой себе об этом напомнить.

Синн хмыкает, утыкаясь лицом мне в живот, царапая чувствительную кожу щетиной. Странно, но даже это мне нравится… волнует. Может, ну его это всё? Может, позволить себе узнать, что такое мужская любовь? Его любовь? В конце концов, любовник ведь не муж. Но разве смогу я держать в узде тогда своё сердце, если уже настолько увязла в этом мужчине?

– Пока что, – не менее упрямо уточняет он. – Ты не ответила мне, девочка.

– На что? – интересуюсь, с затаённым наслаждением перебирая его волосы, и пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли.  

– На мою просьбу. Дашь мне шанс доказать тебе, что мы можем быть вместе? – он говорит спокойно, но я чувствую, как почти незаметно напрягается его тело. Поднимает голову, прожигая внимательным взглядом, не дающим даже малейшего шанса скрыть свои эмоции.

– Синн, я… – горло перехватывает, а на глазах почему-то опять вскипают успевшие высохнуть слёзы. Мне хочется, отвернуться, прячась от него. Хочется выть от того внутреннего раздрая, что раздирает душу.  

– Что, Талли? – он сужает глаза, черты лица хищно заостряются. Но голос по-прежнему звучит ровно и даже мягко. – Скажи, что тебя страшит? Я?

– Нет! Нет, конечно. То есть… – я умолкаю, пытаясь подобрать слова. – Это сложно. И я вот совсем не уверенна, что должна тебе это объяснять.

– А ты попробуй. Говорят, что в отношениях честность весьма важна, – с мягкой иронией сообщает мне мужчина, чуточку расслабляясь.

– А ты честен? – тут же вспыхиваю я.

– С тобой да, Талли, – очень уверенно произносит Синн. Веско так. – Ты можешь задавать мне любые вопросы.

– И ты на все ответишь? – щурюсь подозрительно.

– Если по какой-то причине я не смогу тебе ответить, то честно объясню почему, – выдаёт этот наглющий оборотень, с лукавой усмешкой снова целуя мой живот.

– Тогда почему я не могу сейчас сделать точно так же? – вопросительно вскидываю брови.

Нет, ну до чего же невозможный тип. И всё-то у него аргументированно. И на всё ответ есть. Такой, как ему нужно.  

И вот сказал бы мне кто, что я этой ночью сначала встречу императора Верриды и весьма приятно проведу с ним пару часов, а потом буду лежать полуобнажённая в объятиях Синна и обсуждать с ним наши так называемые отношения, точно бы пальцем у виска покрутила. Но вот она я. Рубашка распахнута. Обнажённую кожу нежно гладят мужские руки. А тот, от кого я тщетно пыталась держаться подальше, лежит рядом и требует ответы на слишком сложные вопросы. 

– Можешь, конечно. Но как я тогда пойму, где неправ с твоей точки зрения? – с хитрым прищуром тянет Синн. – Я ведь мысли твои читать не умею.

И вот что на это отвечать? Сказать, что боюсь его власти надо мной, его способности манипулировать мною, боюсь того, как сильно он сможет влиять на мои чувства и диктовать решения, чего я, как королева не могу ему позволить? Или, что я не верю в то, что нужна ему сама по себе? В то, что без короны Эббона что-то значу для него? Показать, как сильно боюсь на самом деле… почувствовать себя снова преданной? Разве могу я настолько раскрыться перед ним? Настолько обнажить душу? Показать свою слабость? 

Но вместе с тем… а что если у нас действительно есть шанс на будущее… совместное? Отказаться от возможности быть счастливой с единственным мужчиной, которого хочу, из-за… страха? Разве не в этом тогда настоящая слабость?

– Я не боюсь тебя, – произношу тихо.

Упираюсь в его плечи, вынуждая отпустить меня. И, когда хмурый Синн всё же отстраняется, сев рядом, сажусь сама и запахиваю на груди разорванную рубашку, отвернувшись. Усмехаюсь криво.