Владычица морей

— В госпитале я подчиняюсь заведенным правилам.

— Я тебя вызволю из этой путаницы. Помнишь, как ты играл в бильярдной с мошенником и мы с Собачниковым тебя вызволили? Уже тогда тебя все тянуло к морю. Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Инвалиды у ворот, узнав, что я разыскиваю русского, стали рассказывать про твои приключения в Японии и Китае и что тебя не признают пленным. Они гордятся, что у них без права выхода за ворота сидит такой русский. Видно, по госпиталю о тебе ходят лестные слухи. Не хотел бы ты убраться отсюда поскорей?

— Но как это сделать?

— С твоей репутацией ты можешь оказать больше пользы англо-русским отношениям, чем немец Бруннов… Настоящей пользы. Пока ты увлекался и совершал открытия в восточных морях, наша с отцом фирма втягивалась в новые виды бизнеса… ну, я тебе задам тот же вопрос, что, наверно, ты уже слышал от янки, которые помогли тебе в Гонконге.

Сигары и сигарочница исчезли со стола. Эванс положил на скатерть свои костистые белые руки, как бы открыто и всерьез приступая к основательному делу.

— Как твои денежные дела?

Алексей получал небольшое ежемесячное содержание от военного ведомства. У Эванса все средства в обороте, Николай занять не может. Война принесла убытки, но фирма не прогорела. Русский торг, как и многие фирмы, частично продолжали через третьи страны. Теперь восстанавливаются прямые торговые связи. Молодому Эвансу скоро ехать в Петербург. Начинается возмещение убытков. На учете каждый шиллинг.

— Но далеко не все доходы фирмы из России. Как говорят французы: «Нельзя все яйца класть в одну корзину». Паровозы успели переконструировать. Отец продал их в Канаду, чем поднес дулю янкам. Я получил хорошие знания по математике и физике в петербургской гимназии… и по коммерческой арифметике… в Крыму пошло к падению Севастополя, а отец и сын Эвансы готовились к поставкам для России. У фирмы все до гроша рассчитано. В Англии я как англичанин. Но это не значит, что у меня нет совести. Речь пойдет о ссуде. Необходимо получить заем в приличном банке, под ручательство. Вот тут Эвансы неоценимо полезны.

— Отец хотел выслать мне деньги… Я могу ждать…

— Тебе нельзя рассчитывать на деньги из Петербурга. Поживи в Лондоне. Деньги нужны немедленно. У тебя есть костюм для выезда?

— Мне сшил портной индус на Капском мысу для Лондона. Я переоденусь и…

— Но все так просто не делается. Нужен апломб, престиж фирмы, цилиндр и галстук. При тертых брючках по канону дендизма! Самое главное: хорошо завязанный галстук и тертые штаны.

Колька присел, показал, что брюки почти протерты на коленях, потом ловко повернулся, забрал фалды сюртука и показал брюки с другой стороны. Все цело, но лоснится, потерто изрядно, и сам он явный спортсмен.

— «Как денди лондонский одет!»

Молодые люди расхохотались.

Эванс пошел к докторам. Алексей вызвал служителя. Он был одет, когда Эванс вернулся с позволением ехать в Лондон.

— Ты думаешь, в королевском госпитале не как в Гонконге? Ах, не так, конечно! Но бывает! Они не ждали, что у тебя такая фирма в покровителях. Военное ведомство не задевает коммерческие интересы. В торговом городе, который защищают, сами беззащитны!

Побывав у отца Эванса в конторе и закончив в этот день дела в Сити, Эванс и Сибирцев пошли пешком, направляясь к берегу Темзы.

Дождь рассеялся. Сложили зонтики. Перешли улицу с потоками экипажей.

Ветер разгонял облака и при солнце быстро сушил мостовую.

Вошли в парк около башен парламента. Вдоль прибрежной аллеи расставлены скамейки, некоторые на возвышениях из досок как на ящиках, можно подняться, посидеть и полюбоваться движением на Темзе.

— Давай присядем.

— Можно присесть, — согласился Алексей.

Схваченные чугуном гнутых подставок толстые плахи были сухи от ветра. Скамьи просты, демократичны по замыслу и грубы на вид, но крепки, вечны. Перед лицом сидящих стоят стоймя высокие и толстые каменные плиты продолжающейся вверх облицовки берега. За ними, совсем рядом, кажется рукой можно достать, идут мачты с парусами и трубы пароходов. Воды не видно; кажется, что Темза высохла, внизу не река, а суда идут посуху. Близка другая сторона реки с разномастными зданиями.

Эванс поднялся и подошел к парапету.

— Подойди сюда, — позвал Алексея, — посмотри.

Отсюда видно, что Темза вздулась, ей тяжело, вода за каменным поясом парка совсем близка, как на Неве, когда ветер с низовьев. Темза спешит, как хорошая ломовая лошадь, идет быстро, сжатая городом, стесненная и переполненная тяжелыми кораблями.

— А теперь посмотри налево, на здание парламента. Со стороны реки парламент стоит прямо в воде. Так построено, чтобы парламент никогда и никем не мог быть окружен.