Владычица Рима

Дробный топот отдается от склонов гор, разносится со звонким эхом далеко вокруг – отряды Урла торопятся к месту боя. Как черное пятно перед воспалившимися глазами – окровавленная голова в свете факела, в ушах бьется гневный голос полководца: «Вот голова нашего товарища! Римляне нарушили перемирие! Римляне нарушили клятву! Смерть римлянам!!!»

«Смерть им! – гремит кровь в ушах. – Смерть!»

Дробятся в пыль камни под ногами, тысячи лиц пылают и взмокли от пота, дыхание смешивается с осенним туманом.

Вперед!

Все ворота в городе настежь!

Это Авес!

Слава Авесу!

Вперед!

Уже не камни трещат под ногами, – это брошенные щиты и копья. Римляне, сбившиеся в небольшие плотные отряды и уже начавшие теснить и выдавливать варваров из городских улочек, сметены человеческим потоком. Чьи там кости хрустят под ногами?

Вперед!

За ними!

В крепость!

На плечах римлян!

Победа!

Обрубив канаты, римляне обрушили вниз двойную решетку ворот, отсекая передовой отряд варваров. Ворота закрыть они уже не могли. Около двадцати варваров оказались запертыми между двойными решетками, а еще четверо и того хуже —внутри. Римляне, только что спасавшиеся бегством, теперь, словно устыдившись своей трусости, повернули копья.

У четверки были только щиты да короткие римские мечи, удобные в узких городских улочках. Они сперва попятились к стене, но потом сдвинули прямоугольники щитов и с бесстрашием обреченных бросились вперед, на копья. Наконечники гулко ударили о железо. Римляне, еще не забывшие силу варваров, шарахнулись назад.

Четверо тут же отступили под защиту стены, напружинились, готовые к повторному броску.

Ощетинившись копьями, римляне медленно двинулись на них.

«Взять живыми!» – окрик центуриона подстегнул легионеров. Два десятка копий уперлись в четыре щита. Гортанный окрик варвара, одновременный взмах четырех щитов, и копья отброшены, отбиты, царапают землю и камень стен. Одно из них, соскользнув со щита, вонзилось в бок крайнему варвару, другое – оцарапало колено его товарищу, но враги уже сошлись лицом к лицу.

Раненный в колено варвар с размаху всадил меч в тело ближайшего римлянина, но выдернуть его не успел. Его ударили одновременно с двух сторон: сбоку и по голове, сбив шлем. Одновременно с этим два других меча вспороли воловью кожу между железными пластинами римских доспехов. То были смертельные удары: снизу вверх и сбоку.

«Взять живыми!» – подчиняясь окрику, римляне опять отступили.

Теперь у стены стояли двое. Подняв копья и выставив щиты, римляне двинулись на них, придавили-таки к стене. Варвары упирались, хрипели, дергались, потом замолчали и, когда легионеры отстранили щиты, мягко съехали наземь. Пальцы их мертвой хваткой сжимали оружие.

– Надо быть сумасшедшими, чтобы драться с такими, – пробормотал кто-то из римлян.

– Молчать! – заорал центурион. – Что встали? Ждете, когда они очнутся?

Выдирая оружие, кто-то выругался: «Легче пальцы обрезать!»

Пленники зашевелились, застонали. Римляне поспешно стащили с них шлемы, поставили на ноги. Оба пленника были молоды и чем-то похожи друг на друга. Возможно, сходство им придавала одинаковая одежда, сходное выражение лиц с острыми скулами и жесткий блеск черных глаз.

– Шагайте, – подтолкнул их один из легионеров и, обращаясь к центуриону, спросил: – Куда их?

Центурион задумался. После такого боя трудно было сразу определить, кому из военачальников следует передать пленных.

– Веди к самому Октавиану.

– Уж кто-кто, а он-то жив-здоров.

– Молчать!

– Вперед! – опять толкнул пленников легионер, не без резона полагаясь более на тычки, нежели на слова. – Быстрее! Быстрее!

Но как только центурион перестал следить за ним, легионер замедлил шаг. Чем скорее он отведет пленных, тем скорее вернется, чем скорее вернется, тем скорее центурион загонит его на стену. А на стену воин не хотел. У варваров хорошие луки и не худшие лучники. Возле часовых он остановился.

Один из стражей спросил, подозрительно поглядывая на пленников:

– Варвары?

Воин усмехнулся:

– Да. Посмотри на них, посмотри. Скоро они на нас так же смотреть будут.

– А что в городе? Говорят, к ним подошла подмога… – он не договорил. Рядом блеснул золотом доспех какого-то начальника.

Прикрикнул:

– Проходи!

За дверью легионер столкнулся с каким-то слугой, спросил его, презрительно кривя губы:

– Где я могу увидеть благородного Октавиана?

Слуга опасливо покосился на пленников:

– Варвары?

– Да.

– Ступай за мной, благородный воин, я покажу дорогу.

Заведя всех троих в приемную, раб тихонечко постучался, нет, даже не постучался, а поскребся в дверь.

– Кто там? – прозвучал вопрос.

– Мой господин, – раб приоткрыл дверь. – Привели пленных и спрашивают, что с ними делать.

– Пленные? – за дверью послышались гулко отдающиеся шаги. Распахнув дверь, Октавиан остановился на пороге, рассматривая пришельцев. – Кто ты? – спросил у легионера.

– Тит Прокул. Шестая центурия второй когорты.

– Хорошо, ступай. Рубелий!

Бормоча про себя ругательства, Тит ушел, а Октавиан приказал Рубелию: