Владыка башни

Сейчас же, в этой пещере из мрамора и стекла, не звучало даже отголоска той страстной веры: был лишь старик, долдонящий пустую, затверженную догму. «Не может же все это быть ложью, — думала она, борясь с подступающим к горлу отчаянием. — Даже такие, как дядя Сентес, чувствуют любовь Отца. Где-то должна ведь скрываться истина».

Последние слова Чтеца Рива пропустила мимо ушей, так как предалась воспоминаниям о времени, проведенном с Алорнис. Ей ужасно захотелось еще раз увидеть, как та рисует. Наконец Чтец замолчал и сошел с подиума, а паства, склонив головы, поднялась на ноги. Епископы простояли всю службу, несмотря на то что некоторые по возрасту могли соперничать с Чтецом. Они забрали с пюпитров книги и в торжественном молчании последовали за своим главой. Вновь пробил колокол, люди начали покидать собор. Кое-кто из аристократов и купцов пытался приблизиться к балкону, чтобы перемолвиться словечком с владыкой фьефа, но гвардейцы оттесняли их прочь.

— Отлично, — сказал дядя, когда церковь покинул последний прихожанин. Затем он встал и подал руку Риве. — Посмотрим, что этот старый мерзавец скажет нам от своего собственного имени.

* * *

— Ваша племянница, милорд? — В безмятежном голосе Чтеца слышалась лишь умеренная доля любопытства с каплей удивления.

Они находились в его личных покоях, куда их проводил холодно-услужливый священник, не скрывавший своего презрения к Велисс и подозрительно косившийся на Риву. Та решила, что на обратном пути обязательно поквитается с ним.

— Именно, Святой Чтец, — ответил дядя. — Моя племянница. Которая вскоре официально будет признана таковой. Для нас было бы большой честью, если бы вы сочли возможным выступить в качестве свидетеля данного акта. А кроме того это развеяло бы ненужные толки глупцов. Все документы у нас уже готовы.

— Я там отметила нужные места, — сказала Велисс, кладя перед Чтецом развернутый пергамент и ставя на его край чернильницу, чтобы он не скручивался. — Окажите отеческую милость.

Чтец, не сводивший глаз с Ривы, едва покосился на документ. Страха в его лице поубавилось.

— Сколько тебе лет, дитя? — поинтересовался он.

Рива почему-то была совершенно убеждена, что ему точно известен день ее рождения.

— Этим летом исполнится восемнадцать, Святой Чтец.

— Восемнадцать… — Старик покачал головой. — В моем возрасте время летит быстро. Кажется, не минуло и недели с тех пор, как твой отец пришел ко мне в поисках наставления. Он горячо желал жениться на твоей матери, и хотя мне теперь нелегко признаться в этом перед твоим дядей, я посоветовал ему поступить так, как он хочет, даже вопреки воле его батюшки. «Воссоединение любящих сердец — великая радость».

— «И великий грех — разделять тех, кого соединила любовь», — закончила Рива. «Книга вторая, Книга Благословений».

— Вижу, огонь Отцовской любви ярко горит в тебе, дитя. — Чтец улыбнулся и довольно засопел. Затем он взял перо, обмакнул его в чернильницу и поставил свою подпись на документе, официально признав Риву госпожой Ривой Мустор, племянницей Сентеса Мустора, владыки фьефа Кумбраэль. Велисс взяла пергамент и, подув на свежие чернила, осторожно передала Мустору.

— Очень не хочется взваливать на вас дополнительные хлопоты, Святой Чтец, — сказал владыка фьефа, — но мне нужно сообщить вам важные новости.

— Королевская гвардия вновь направляется к нашим границам, — безмятежно кивнул старик. — Новости действительно мрачные. Остается лишь уповать на милость Отца, который спасет нас от нового разграбления.

— Гвардейцы будут с месяц бродить по лесам и холмам в поисках фанатиков, напавших на владыку Южной башни. Никого не найдя, они уберутся восвояси. Им просто нужно показать остальным азраэльцам, что нам это с рук не сойдет. Король заверил меня в этом. — Опухшие глазки лорда вдруг совершенно прояснились, он пристально следил за реакцией Чтеца. — Но на самом деле новость, которую я хотел бы вам сообщить, гораздо серьезнее. Видите ли, моя племянница не только подкована в Десятикнижии, она также прекрасно владеет мечом, ее мастерство определенно превышает мастерство моего покойного брата.

— Неужели? — Чтец изумленно взглянул на Риву. — Видимо, Отец щедро одарил ее талантами.

— Более чем, — подтвердил дядя Сентес. — Ведь он направил ее в мой дом в тот самый день, когда ко мне заявились убийцы. Если бы не она, меня бы здесь уже не было.

Удивление Чтеца выглядело абсолютно искренним, Рива это видела: обвислые щеки старика задрожали, он испуганно заморгал. Это было лицо человека, узнавшего неприятную новость.

— Благословен будь тот, кто по воле Отца сохранил вам жизнь, — выдохнул он. — Убийцы живы?

— Нет, к сожалению. Одного из них сразила моя племянница, другого — гвардейцы. — Он помолчал, продолжая пристально глядеть в лицо Чтеца. — Однако третьему удалось ускользнуть. И, как утверждает моя племянница, он является священником вашей церкви.

На этот раз Чтец был не просто удивлен, но искренне встревожен. «Он знает, — подумала Рива. — Знает, кто тот священник». Она почувствовала, как сжимаются ее кулаки при виде скорбной физиономии старика.